Кайри Стоун - Заложница обстоятельств

Моя родительница в силу своего властного характера пытается контролировать каждый шаг своих домочадцев, что мне не нравится. На этой почве у нас было много скандалов, следствием которых и стало мое нынешнее положение. Она настояла на моей учебе и перспективной должности, но эти пять лет я могу жить своей жизнью. А жизнь оказалась не такой уж беззаботной, какой представлялась мне ранее. Выживать на стипендию сложно, так как если не будешь учиться, ее просто отберут. А чтобы учиться, нужно не отвлекаться. Этим и продиктована политика жизни на следующие четыре года.

Ждать пришлось почти час. Я мысленно проклинала Аполлона за его нерасторопность и себя за то, что вчера напилась и позволила всему этому случиться. Но цель поставлена, а потому сижу, пью третью чашку кофе и жду.

Максим Сергеевич (нужно привыкать, так к нему обращаться) явился немного злой и дерганный. Он бесцеремонно сел за мой столик и махнул официанту. Тот быстро поднес меню и удалился, давая время клиенту сделать выбор.

– Что-то вы долго, Максим Сергеевич. – обиженно выразила я очевидный факт.

Он оторвал свой взгляд от листка меню и скривился от досады.

– Я же говорил, что пока мы наедине можешь звать меня по имени.

– Это не допустимо! – сказала, как отрезала.

– Почему?

Мое поведение вызывало в нем интерес. Он подался вперед и облокотился одной рукой о стол.

– Потому, что я хочу, чтобы между нами были отношения «педагог-студентка».

– Почему?

Этим повторяющимся вопросом он ввел меня в легкий ступор. Но сдаваться я не намерена, а потому продолжаю:

– Потому, что учеба для меня в приоритете, и я не могу себе позволить отвлекаться. – надеюсь, он достаточно сообразительный, и поймет, что я имею в виду.

Но он меня удивил все тем же вопросом:

– Почему?

Я уже начинала злиться. На лбу пролегла морщинка от того, что я хмурилась. Чашка с кофе громко стукнулась донышком об столешницу, когда я ее поставила.

– На то есть причины! Поэтому я вас прошу отнестись к моей просьбе с пониманием!

Смотрю ему пристально в глаза и жду реакции. А вот Аполлон тянет губы в ехидной усмешке и задает все тот же вопрос:

– Почему? – но спустя секунду продолжает – Почему ты решила, что я на это соглашусь?

Я опешила. Он сверлил меня своим прожигающим игривым взглядом, от которого опять побежали мурашки по спине.

Остаток дня я провалялась в комнате на кровати за чтением. Не хотелось никуда ходить и тем более кого-то видеть. Мне, конечно, звонили ребята и предлагали продолжить вчерашний вечер, но почему-то желания не было.

Но от приятного «ничегонеделанья» меня отвлек стук в дверь. Пришлось отложить в сторону душещипательный сюжет любовного романа и идти открывать.

– Привет!

В дверях стоял Антон. Мы познакомились в прошлом году на дне рождения Лауры. Он учился на машиностроительном отделении и был отличным парнем, веселым и общительным. Но я ему сразу дала понять, что ничего кроме дружеских отношений ему не светит, когда тот прямо предложил встречаться. Мои слова его ничуть не обидели, а потому мы изредка общались.

– Привет, – зевнув, отвечаю ему – тебе чего?

– А Лаура есть?

– Ушла догуливать вчерашний день, так что не думаю, что она вернется в скором времени.

Парень тут же сник. Если до этого он радушно улыбался мне, то теперь был похож на побитого щенка.

– Я могу помочь?

Ох уж эта жалостливость! Ну не могу я отказать человеку в помощи, если он вот так вот выглядит.

После моих слов Антон просиял и вновь начал улыбаться во все тридцать два, а я почему-то пожалела о том, что влезла, куда не стоило.

– Можешь! – тут же ответил парень.

И почему я не удивилась? И главное теплилось где-то, на периферии сознания, нехорошее предчувствие, но я его проигнорировала.

Пригласила его внутрь и выслушала слезную историю о том, как с утра пьяный и не в меру болтливый Антон, попал на газа Ольге Александровне, коменданту нашего общежития. Не любила она таких инцидентов, а потому наказывала достаточно строго. В частности Антон, помимо объяснительной в деканат, должен был добровольно-принудительно компенсировать десять кустов роз, которые оборвал, ради того, чтобы вахтерша его пропустила. Благой порыв, который никто не оценил. И ко всему прочему, за свой длинный язык и словоблудие, был приговорен к двадцати часам отработок под личным присмотром Ольги Александровны, что грозило словоблудием в ее исполнении. А наш комендант раньше работала в женской колонии, и что такое нравоучения знала не понаслышке.