Виктор Семёнов - Совокупность совершенства

– Что дальше будем делать?

Это «будем» повергло меня в подобие клинической смерти. Я словно чуть приподнялся над столиком, взлетев к потолку, а потом вернулся обратно в тело и сказал, не придумав ничего лучше:

– Я собирался «Голодные игры» смотреть. Новый фильм.

– Отлично, – быстро одобрила Ариадна. – А где ты живешь?

Я рассказал, что живу вовсе и не далеко, и это привело барышню в полный восторг.

– Отлично! – повторила она. – Пошли!

Когда мы выходили из полуподвального помещения рюмочной, на секунду мне показалось, что какая-то большая птица – то ли чайка, то ли баклан, – испугавшись чего-то, взмыла вверх чуть правее выхода наружу, но я не стал обращать на нее слишком много внимания. Для внимания у меня образовался другой объект, и я надеялся, что объект этот, в отличие от чайки, не упорхнет в небеса так же быстро и неожиданно, как появился в поле моего зрения.

Никаких «Голодных игр» мы не смотрели. И не пили больше. Матушка-природа, управляя нашим поведением, заставила нас сыграть в игру, которую она же и придумала, и в которую много-много лет с удовольствием, несравнимым, наверное, ни с чем, играла вся взрослая часть человечества.

Потом мы курили на балконе, закутавшись в одно на двоих одеяло. Второго у меня просто не было, а температура ночного осеннего воздуха не позволяла делать это без него.

И только потом мы выпили по рюмочке коньяка, бутылку которого мне дарили черт знает на какой день рождения, и она выжила, несмотря на сотни сменивших друг друга пятниц. Может, потому, что я не очень-то любил коньяк. Затем мы выпили еще и еще. Мы разговаривали о музыке, фильмах, книгах, ораторах, о происхождении видов, религии и вере. О государстве и государственном устройстве, о снах, о танцах на льду, еще немного о футболе, и наконец я проболтался ей, где работал.

Она несколько секунд молча смотрела на меня своими огромными карими озерами. Они стали совсем темными, может, от коньяка, а может, просто от света моей тусклой лампы. Потом сказала тихо, но очень внятно, хотя до того ее приятный низкий голос был несколько расслаблен от выпитого, что немного отражалось на дикции:

– Так это ты вырубил сегодня мой блог?

Настала моя очередь застыть в удивлении, но я довольно быстро пришел в себя.

– Едва ли. Мы контролируем только те ресурсы, где подписчиков более пятидесяти тысяч.

– У меня как раз около, – сказала Ариадна.

Я примолк и испуганно завращал глазами. Потом нашелся:

– Что за запись?

– Сегодня утром я опубликовала новость о том, что один парень, воспитанник детского дома номер четыре, победил в чемпионате города по быстрым шахматам в возрастной категории до четырнадцати лет. И почти сразу мой блог перестал функционировать и до вечера так и не включился.

– Зачем ты это сделала? – спросил я.

– Что – это? – не поняла Ариадна.

– Разместила такую новость в своем блоге?

– У меня все новости такие, – пожала плечами девушка.

– Как это? – удивился я, а потом рассмеялся над неповоротливостью собственного мышления. – Ты пятьдесят тысяч подписчиков недавно набрала, верно?

– Да. На прошлой неделе.

– Ну вот, – улыбнулся я. – И автоматически попала под колпак контроля.

– И когда меня теперь включат?

– Никогда, – сказал я, – если у тебя все новости такие.

Ариадна посмотрела на меня глазами, полными абсолютного непонимания.

– А какие должны быть новости? – спросила она.

Настала моя очередь смотреть на нее с таким же точно абсолютным непониманием. Я не нашел ничего лучше, как сунуть под нос девушке планшетный компьютер. Она отшатнулась от черного прямоугольника «Самсунг» как черт от ладана, видимо, была «яблочницей», но затем все-таки присмотрелась к новостям одного популярного интернет-ресурса. И отпрянула еще раз, больше не придвигаясь ко мне, как будто мы на секунду вернулись в Средневековье и я протягивал ей платок, снятый с головы случайно забредшего в город прокаженного.

– У тебя есть мирамистин? – спросила она спустя минуту напряженного молчания. Увидев, что меня захлестнула очередная волна недоумения, объяснила: – Я целовалась с тобой.

– Коньяком прополощи, – сказал я.

Она примолкла, обидевшись, а я, подождав минуту, легонько толкнул ее плечом, предлагая забыть произошедшее и начать все заново. Но не тут-то было.

– Как ты можешь такое покрывать? – возмущенно произнесла она. Взгляд ее был направлен на фотографию Пинк на заставке моего планшета. – Ведь это сплошная ложь!