Алексей Федотов - Петр. Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя

Софья, Иоанн и Петр. Гравюра 18 века. Неизвестный художник.

Войсковому атаману Фролу Минаевупришлось писать « отписку » прямиком Крымскому хану, где тот пишет, что Донские Казаки этим летом в « поиск » не ходили. Он требует так же унять азовского Сюин бея, который делает периодически набеги на казачьи юрты. Казаки с атаманом Иваном Лукьяновым ходили на Волгу и на Ахтубу против « диких калмыков » и был у них бой и один пленник был послан в Москву.

В столице после первого стрелецкого бунта князь Иван Андреевич Хованскийприверженец старой веры, как и боярыня Морозова, приобрел среди стрелецкого войска и так называемых « раскольников » большую популярность. Он становится высшим стрелецким начальником и непосредственным посредником между правительством, православной церковью и старообрядцами. Он подаёт « челобитную » Патриарху Иоакиму от раскольников о восстановлении настоящей старой веры, которая была до Никона. Жестокие гонения на них были неоправданны со стороны церковной власти. Староверы ни разу не оказали сопротивления властям ни раз не брали в руки оружие их протест был всегда пассивен. Они уходили из деревень в леса и степи, бежали за пределы Руси и не выступали против Царя. Они занимали оборонческую позицию, как например так называемое « соловецкое сидение » 1676 года, когда они 8 лет выдерживали осаду царского войска в Соловецком монастыре. Среди стрельцов было много сторонников старой веры и видя, что царская власть на данное время слаба решили уговорить молодых Царей вернуться к исходной вере, прося восстановить на Руси « древлее благочестие ». Сам Патриарх как-то сказал «… я не знаю ни старой веры, ни новой, но что велят государи, то и готов творить и слушать их во всем ».

5 июля 1682 годав Грановитой палате состоялись прения « пря о вере ». Староверов возглавлял священник Никита Добрыниниз Суздаля, прозванный дьяками Пустосвятом, так же нижегородец Сергий, расстрига Саватий, поселянины Дорофей и Гавриил. Хованский хотел, чтоб прения вели только церковные служащие, но Софья решила так же присутствовать. В « государскую Переднюю палату » архиепископ Афанасий и епископ Леонтий принесли старые греческие книги и « словенские на харатиах », т.е. на пергаменте. Патриарх боялся выходить к народу без Царей и говорить о вере, так же уговаривал Софью Алексеевну не вступать в спор. Князь Иван Хованскийпридя в Царские палаты и обратился ко всем правителям со словами «… есть ли патриарх от вас, государей, к народу, его ожидающему на площадь со властьми не пойдет, то народ, яко же и прежде, к ним, государям, в Верх хощут идти со оружием и всего освященного чина на убиение ». Видя такое напряжение Софья решила выручать тихого Иоакима и выйти к народу. Она сказала: « И того ради аз, грешная, за святую православную церковь и за патриарха нашего пастыря готова душу свою днесь без всякого страха положити. Иду к народу в Грановитую палату. И аще кто со мною хощет идти, той ми да последуе т». Все тетки и сестры царские и Патриарх спустились в низ и сели на Царские места « седоша сице на дву государских местах: на едином тетка их государская Государыня Царица и Великая Княжна Татиана Михайловна, на втором их царская сестра Государыня Царица и Великая Княжна София Алексеевна. Под ними же на креслех Государыня Царица и Великая Княжна Наталия Кирилловна, Государыня Царица и Великая Княжна Мария Алексеевна. На креслех же, вране, святейший Иоаким патриарх ». Князь Хованский велел впустить раскольников «со светилы и свещами, со аналогиами и с камнами, со иконами и с тетратками и книгами ». Расставив всё это, они не просили благословения Патриарха, это считалось своевольем, начали громко говорить. Стали читать челобитную с обличениями нововведений Никона,церковники не могли ничего возразить, тогда Софья громко и с напором сказала: «… если патриарх Никон еретик, то и отец наш, и брат так же еретики стали ? Выходит, что и нынешние цари-не цари. Патриархи и архиереи не правители церкви. Мы такой хулы не хотим слышать, что отец наш и брат-еретики, мы пойдем все из царства вон ».

Князь Иван Хованский. Гравюра 18 века. Неизвестный художник