Виктор Дьяков - Поле битвы

Для разбора анонимки на поэта и прозаика Москаленко Николая Петровича, Рожков прежде всего сходил в ту самую библиотеку, где тот пять лет назад организовал литературную студию, фигурировавшую в письме. Летом студия не функционировала, но в коридоре висел красочный стенд с фотографиями, отражавшими работу и достижения районных писателей. На месте случилась заведующая библиотекой. Она охарактеризовала Москаленко в самых восторженных тонах и эпитетах, что косвенно подтверждало одно из пунктов обвинения обнародованных в анонимке: Москаленко за помощь в организации студии именно на базе данной библиотеки, используя свои связи и служебное положение «пропихнул» в Литинститут ее дочь. Этого Рожков, конечно вслух не высказал, а всего лишь попросил дать ему произведения этого «выдающегося современного писателя». В библиотеки они оказались представлены достаточно широко, и стихи, и проза. Он взял с собой несколько книг и дома на досуге прочитал …

Начинать Рожков решил в «порядке поступления» писем, то есть с Золотницкой. К тому же ее было проще всего вызвать, ведь они работали рядом, в одном здании. Игорь Константинович зашел в кабинет главного куратора районной потребительской торговли и, как можно приветливее улыбаясь, проговорил:

– Нина Николаевна, когда у вас выпадут свободные полчаса-час, зайдите, пожалуйста, ко мне. Нам надо обсудить некоторые вопросы …

Золотницкая появилась в кабинете Рожкова довольно быстро, не прошло и часа. Рожкову было известно, ей сорок девять лет, что у нее муж полковник в отставке и двое взрослых детей. Несмотря на возраст, внешне она, что называется, смотрелась: рослая, представительная, с тем типом дородности, которая не портит женщину в возрасте. Ко всему она великолепно одевалась. Вот и сейчас на ней оказался дорогой, прекрасно пошитый бордовый костюм, подчеркивающий достоинства ее фигуры, и, скорее всего, сглаживающий недостатки. Со вкусом были подобраны и украшения: большие серьги с изумрудами, такие же изумруды зеленели и в кулоне на золотой цепочке, и на массивном перстне. Лицо, шея … конечно, в какой-то степени кожа выдавала возраст, но чувствовалось, что их обладательница часто прибегает к услугам косметологов, тщательно следит за состоянием того, что не прикрыто одеждой. Так руки у нее тоже выглядели не по годам: холеные, с прекрасно наманикюренными ногтями. Весь комплекс этих мер не мог не дать результата: Нина Николаевна даже при ближайшем рассмотрении казалась на пять-шесть лет моложе, чем ей было на самом деле, ну а на расстоянии она смотрелась еще лучше.

– О, вы уже? – искренне удивился Рожков.

– Думаю, не стоит тянуть с этим вашим делом, – с проникновенной улыбкой проговорила Золотницкая, усаживаясь в кресло напротив хозяина кабинета.– Я ведь в курсе, зачем вы меня пригласили. Только не спрашивайте откуда у меня информация, я все равно не скажу,– улыбка Золотницкой имела хитровато-кокетливой «оттенок».– На меня пришла очередная кляуза, и шеф поручил вам в ней копаться. Не так ли?– теперь она смотрела уже с такой обезоруживающей уверенностью, что Рожков не сразу нашелся, что сказать.

– Да… вы правы, Нина Николаевна, – несколько отведя глаза, словно не выдержав ее взгляда, признался Рожков.– На вас действительно пришла анонимка и Николай Иванович поручил мне …

– О, Господи, и не надоело ему!? Сколько раз уже на меня писали и всякий раз без подписи и обратного адреса. Неужто, трудно уяснить, что все это бездоказательный поклеп. Нет, ему все хочется что-то раскопать, – уже зло заговорила Золотницкая, и ее лицо как-то сразу потускнело и состарилось. – Ну и что там на этот раз, на сколько миллионов я получила взяток, и на сколько меня советуют посадить?

– Нина Николаевна, поймите меня правильно, я всего лишь выполняю распоряжение Николая Ивановича и не имею целью уличить вас в чем-то. Понимаете, мы должны совместно с вами выработать общую линию поведения, если, не дай Бог, этот анонимщик, или анонимщики обратятся официально, например, в суд, или напишут в газету, или в более высшую инстанцию. Ведь в письме обнародуются некоторые факты, которые могут заинтересовать тех же борзых журналистов из «желтых» изданий. Надеюсь, вы не откажитесь их пояснить. Поймите, я не враг вам, и не хочу им быть.

Последние слова Рожкова имели целью вызвать Золотницкую на большую откровенность, но чтобы и с ней не поссориться и хоть как-то выполнить поручение шефа, который, судя по всему, вознамерился «достать» несимпатичную ему Золотницкую его руками.