Виктор Тетерин - Экстремист. Хроника придуманной жизни

Я отскочил в сторону, и милиционеры промчались мимо меня, пропав в зале, откуда сразу же послышался их густой мат и глухие удары дубинок. Нужно было срочно уходить, и я пошел к выходу, мимо меня в ту же сторону пробежало несколько нефоров, вырвавшихся из месилова. У входа уже стояли три милицейских «газика», где-то неподалеку слышался вой сирен – в запасе было совсем немного времени, и я побежал в ближайший двор. Оттуда я также дворами добежал до соседней улицы, откуда уже можно было безбоязненно идти в сторону дома. Собственно, такими побоищами в пока еще недалекие девяностые годы заканчивались почти все рок-концерты, проходившие в Саранске, но в последнее время местная гопота стала значительно продвинутей и толерантней, и лишь скины, появившиеся у нас в городе относительно недавно, иногда, как сегодня, устраивали драки, впрочем, в виду малочисленности скинов, происходило это довольно редко.

Приключений на сегодня было достаточно, я вполне прочувствовал дух Саранска и вспомнил молодость, поэтому бодрым шагом шел к себе домой, думая о чем-то неизбывном, как пишут в психологических рассказах. Проходя мимо остановки, я обратил внимание на девушку, которая в одиночестве сидела на скамейке. Она показалась мне знакомой, я подошел к ней – так и оказалось. Это была Жанна, девушка с которой у меня был роман несколько лет назад, когда я еще жил в Саранске. Я давно уже не видел ее, но отлично помнил, что она была интересным человеком, необычным для нашего города, в котором не приветствуется хоть какая-нибудь оригинальность.

Я подошел к ней, она узнала меня и обрадовалась. Странно, мы не виделись несколько лет, а она все еще рада мне. Я сел рядом и сказал:

– Автобус ждешь?

– Да.

– Была на концерте в «Строителе»?

– Ага, оттуда.

– Я тоже.

Помолчали, но чувствовалась, что у нее еще осталось напряжение от всего этого действа в ДК. Наконец Жанна возбужденно сказала:

– А ты в драку не попал?

– Я нет, почти. А ты?

– Я за сценой была, ушла сразу.

– Молодец.

– Там сразу было понятно, что что-нибудь начнется, когда эти скины приперлись.

– Да уж.

Замолчали. Я вспоминал наше знакомство.

Жанна была тем, что называется в нашей культуре словом «бард», но, несмотря на это, она мне очень понравилась. Я обратил внимание на нее на каком-то акустическом концерте, она играла после Петровича. Почему-то я сразу запал на нее, хотя она не была особой красавицей. Хотя нет, что-то в ней было – она была стройная, среднего роста, брюнетка, с правильными чертами лица и монгольскими скулами. Чем-то в своей внешности она сразу цепляла, хотя я и не мог понять – чем. Я смотрел на нее, не отрываясь – на то, как она играет, как смотрит куда-то вдаль невидящим взглядом, как встряхивает челкой, закрывающей ей глаза. Песни ее были довольно интересны, по крайней мере – оригинальны, голос тоже был хорош, но я находился под впечатлением всего ее образа – какого-то неземного, словно она была не от мира сего. Конечно, тогда я был совсем неопытен в этих делах, но может быть, это и было самым замечательным.

После концерта я попросил Петровича нас познакомить, что он и сделал. Жанна оказалась весьма милым и общительным человеком. Как водится на всех местных концертах, самое замечательное происходит после них – мы направились пить пиво в сквер за Центром Культуры, в котором собственно был концерт. Стояло жаркое лето, кажется, был июнь, и было так замечательно пить холодное пиво в тени деревьев. В этом сквере всегда по вечерам тусуется неформальная молодежь, попивая пиво или покуривая «траву» – такое место встречи. Иногда появляются менты, задерживающие кого-нибудь за распитие спиртного в общественном месте, но это происходит редко. В общем, там неплохо.

Так мы и просидели до самого вечера, а потом, когда сгустились сумерки, уже изрядно пьяные мы целовались с Жанной в кустах по соседству, потом я пошел провожать ее домой, и мы долго стояли возле ее старого «сталинского» дома, о чем-то говоря, но, по большей части, просто опять же целуясь. Наконец, она все-таки пошла домой, а я долго еще гулял по центру, чувствуя себя совершенно счастливым.

Так начался наш летний роман, о котором я и теперь еще вспоминаю с удивительной теплотой. Жанна училась в музыкальном училище игре на фортепиано, кроме того, она писала стихи, сочиняла песни… в общем, была творческим человеком. Мне было с ней интересно, я тоже старался поддерживать реноме, цитировать умные книги. Впрочем, обычно этого не требовалось, к счастью, мы вели себя как самые обычные влюбленные – гуляли по городу, взявшись за руки, целовались где придется, судорожно хотели заниматься любовью. Вскоре мы осуществили это наше желание в квартире у Жанны, пока ее родители были на работе. Все было замечательно, все уже что-то где-то попробовали, и нам не приходилось мучительно стыдиться и краснеть от каких-то сложных слов. Так продолжалось до осени, пока в один погожий сентябрьский день я не узнал от Жанны, что у нее теперь есть новый парень – музыкант из группы, которую она собрала, и нам надо расстаться. Ну что же – пришлось расстаться, хотя я и мучался из-за этого некоторое время. Впрочем, вскоре я забыл Жанну, или точнее говоря – не думал о ней. А потом я уехал в Москву.