Владислав Санников - Багровая тень прошлого

– Молодец, что пришёл, а то одни коровы тупые, – усмехнулся Нота.

– Да заткнись ты, обезьяна! – отмахнулся Укум.

– Сам ты обезьяна!

Они вступили в словесную перепалку, это было их обыденной нормой дружеского поднятия настроения. Ребята стояли, курили и посмеивались над шутливыми приколами и перепалками Укума и Ноты.

– Ну ладно, хорош вам, – вмешался Карась, – надо ехать, что тут штаны зря просиживать. Мы вышли на улицу, сели в машины, вазовские шестёрки и семёрки, не новые, но в хорошем состоянии. Те ребята, которые стояли на улице, тоже сели в машины, и мы поехали просматривать дворы. Мы заезжали в каждый двор, где собирались или могли собираться парни. На время останавливались, двигатели не глушили и смотрели по сторонам, выискивая тех, кто нам был нужен. Иногда из машины выходил Карась с Укумом, подходили к ребятам, которые стояли возле подъездов, спрашивали их, не знают ли они, где живут те, которых мы искали. Если Карасю и Укуму не нравилось, как им отвечают, то они делали по несколько ударов в грудь им, и толпа тут же разбегалась. Они садились обратно в машину, и мы ехали дальше и так объезжали каждый двор. Где-то в каких-то дворах были свои знакомые ребята, с которыми выкуривали по сигарете. В одном из дворов нам намекнули, где мы сможем найти одного из тех, кто был в этой тройке. Мы поехали в то место, где предположительно они могли жить. Поставили машины за деревьями, чтобы было не так видно и не могло отпугнуть тех, которых мы пытались найти. Стали ждать, и в этот день нам почти что повезло. Наконец мы увидели, как тот тип вышагивал под ручку со своей девушкой. И как бы ни кипел в сердце Укума огонь мести, мы не стали трогать этого красавчика. В то время был суровый закон справедливости, и в него входило одно правило: когда парень со своей девушкой, то его бить нельзя. Он спокойно прошёл, заметив неладное. Они скрылись в подъезде, и так он и не вышел. И это повторялось почти каждый день на протяжении трёх дней, пока Карасю всё это не надоело, и он подошёл к нему и сказал:

– Ты проводи свою принцессу и выходи, если ты мужик, с тобой хотят поговорить.

Он так и сделал. Проводил свою девушку домой и вышел, хотя и не сразу, а в руках держал палку. Палку, конечно, у него сразу отобрали и дали ему, как следует за это. Потом взяли его и поехали к его дружкам и проучили их. Наконец, успокоившись результатом, ребята решили пойти выпить. Они поставили машины, и мы пошли в кафе. В кафе было шумно, играла музыка, мы сели за столики, взяли выпить и закусить. Сидели, смеялись и шутили друг над другом, временами вспоминая эпизоды наказания этих трёх червей, которые оправдывались, когда их прижал к стене Укум. Было весело и беззаботно, потом взяли ещё бутылку и пошли гулять. Проходя через дворы, останавливались, подходили к знакомым ребятам, наливали им выпить и после, обнимаясь и веселясь, шли все вместе дальше по улицам и дворам. Со стороны была такая картина, как «Бурлаки на Волге». Ребята шли огромной вереницей на полупьяных ногах и пели песни. Дойдя до остановки трамвая, решили проехать несколько остановок. Тут подошёл трамвай, все ринулись в трамвай, как морской десант на корабль. Трамвай из двух вагонов тут же стал полон. Я встал на заднюю площадку, рядом со мной впихнулись Анам, Укум, Карась, Нота, Диргач, остальные расселись в среднюю и переднюю площадку, кто-то залез в первый вагон. Рядом с нами стояли уже ехавшие пассажиры. Вдруг я услышал резкий и наглый вопрос стоящего впереди меня парня, прилично одетого, старше нас лет на шесть.

– Ты что так пялишься? – он смотрел на Анама. Анам смотрел на него. У Анама были добрые и немного пьяные глаза. Анам всегда говорил спокойным голосом с улыбкой. Вот и в этот раз он так же сказал:

– А что, нельзя?

– Нет, нельзя!

– А как можно?

– Ты не понял, тупица?! Я тебе сказал, не смотри на меня так! – наглым голосом повторял этот нахальный парень.

Тут вмешался в перепалку ещё такой же пассажир трамвая, как потом выяснилось, они ехали вместе и были друзьями.

– Ты что, не понял, тебе говорят, пасть свою заткни и глаза не пяль.

Анам поднялся со ступеньки выше, он стоял, прижавшись к двери, и ему было неудобно на узкой подножке.

– Куда ты лезешь? – сказал он резко и, ухватившись за одежду Анама, толкнул его обратно.

Весь трамвай затих, и все ждали, что будет дальше.

– Ну что ты смотришь на эту тупую рожу, – сказал этот наглый пассажир своему другу. – Дай ты ему в репу!

Это был как сигнал к бою. Карась развернулся и нанёс удар этому наглецу. У Анама поменялось выражение его лица, его добрая мимика стала тигриной, он тоже нанёс пару ударов. Весь трамвай, словно корабль в море, заштормило, эти наглые два дружка начали махать кулаками. Нота обсыпал их молниеносными ударами, эти хамоватые псы пятились в мою сторону, я схватил их за воротники и ударил головами друг об друга. Нота наносил им удары в живот, Карась бил сбоку, Анаму уже совсем не удавалось к ним пробраться, потому что их оцепили в кольцо и каждый старался ударить. Женщины начали кричать. Двери открылись, когда трамвай подошёл к своей остановке. В этот момент Укум и Карась нанесли одному из них одновременно удары в голову, этот наглец, перелетая через ступеньки трамвая, вывалился на улицу, второй ринулся бежать в среднюю дверь, там ребята вытащили его за шиворот на улицу. Все ребята выскочили из трамвая, я оглянулся, в стороне уже колошматили того, кто пытался убежать, а второй на карачках попытался обратно залезть в трамвай. Его вытащили обратно за ноги со ступенек, на которые он старался забраться ползком, и продолжали бить. Ярость у Анама была велика, вдруг этот наглец, которого били, набрал силы и вскочил, я ему нанёс прямой удар в голову, он опять упал. Водитель трамвая выбежал на улицу и стал кричать: