Виталий Воронин - Сезон-2

Потом я потерял его из виду в толпе подвыпившего народа и случайно оказался рядом у стойки бара, уже порядком набравшись. Мужик тоже был изрядно навеселе, но через силу дул из соломинки какой-то алкогольный коктейль. Количество танцовщиц вокруг нас росло и уже, куда ни кинь, везде взгляд натыкался на блестящие от пота груди, ягодицы и бедра тружениц шеста и кровати.

Мужик, глядя на мой усталый вид, пьяно подмигнул и проорал мне на ухо сквозь грохот ритмичной музыки:

– Что тоже достали?

Я кивнул, улыбаясь, и заметил у него на пальце серебряное кольцо с узорами из стилизованных рун и черепов. Эти узоры посвященный не мог спутать ни с какими другими. Кольцо это называлось «Totenkopf» или «Мертвая голова». Это было почетное кольцо СС, которым во время войны награждали особо отличившихся эсэсовцев. На его внутренней стороне была выгравирована подпись рейхсфюрера СС Гиммлера, имя награжденного и дата награждения. Таких колец осталось очень мало, и продавались они на аукционах за бешеные деньги. Да и то имелась вероятность купить подделку.

Однако солидный облик мужичка не допускал, чтобы он напялил копию кольца ради понтов. Поэтому я наклонился к нему и с понимающей улыбкой спросил недоверчиво:

– Кольцо настоящее или копия?

Он с интересом посмотрел на меня и оторвался от своего коктейля.

– Разбираешься?

Я, молча, кивнул, а он снял кольцо с пальца и продемонстрировал мне его внутреннюю поверхность. Все надписи присутствовали.

– Аркадий! – протянул он мне руку, которую я пожал и тоже представился.

– Алексей!

Мы выпили за знакомство потом еще и еще. Уже через полчаса мы с новым знакомым сидели в отдельном кабинете и вели беседу о военной археологии. Моя танцовщица не отставала в надежде на обещанные деньги, и теперь полулежала у меня на коленях.

– Котик, может, пойдем в приватную комнату? – закатывала она глаза.

В приватных комнатах полагалось танцевать для одного клиента, но большинство стриптизерш там просто банально трахались, подрабатывая проституцией. Я также изначально задумал это грехопадение, но Аркадий отвлек меня, рассказывая о себе.

Он владел несколькими транспортными компаниями, перевозившими грузы по всей стране, и был страстным коллекционером военной техники времен войны. Увидев мою визитку и прочитав в ней об услугах по археологическим изысканиям, он начал рассказывать о своей коллекции состоящей из грузовой советской полуторки, немецкого полугусеничного бронетранспортера и американского легкового Виллиса.

– Одного только не хватает, – вздыхал он, покачивая в руке бокал с коньяком, – нет у меня танка, а очень хочется.

Я рассмеялся в ответ и объяснил ему, что найти целый танк сейчас почти нереально. Он скептически выслушал меня и пожал плечами.

– Но ведь по телевизору показывают поднятые из рек танки.

На все мои объяснения о том, что этому предшествуют годы исследований документов, он пьяно махнул рукой и отрезал:

– Значит, нифига ваша фирма не может!

Потом был еще литр коньяка, в результате чего мои мысли окончательно спутались и памяти всплывали лишь какие-то обрывки событий, которые я пытался связать воедино.

Вот мы с Аркадием, обнявшись во весь голос поем: «Темная ночь, только пули свистят по степи…».

Вот он, склонившись, шепчет мне на ухо:

– За танк я – бы и ста тысяч долларов не пожалел. Пятьдесят даю вперед!

А вот мы куда-то едем на машине Аркадия, которой управляет его водитель, и я, сидя на заднем сиденье, лапаю груди танцовщицы.

На этом мои воспоминания обрывались, и сколько я не пытался возродить их в памяти, стоя под горячим душем, ничего не получалось.

Вытершись полотенцем и завернувшись в махровый халат, я вышел из ванной и увидел на столике в прихожей черную кожаную папку, которая показалась мне странно знакомой. Я открыл ее и с удивлением обнаружил внутри ключи и документы на новенький джип «Ниссан Патрол», оформленные на мое имя. Тут я вспомнил все, но от этого мне стало только хуже.

Я вспомнил свои пьяные речи в ночном клубе.

– За сто тысяч мы тебе танк из-под земли достанем, отвечаю! – кричал я Аркадию, – но деньги вперед!

Он схватил меня за руку и с безумным блеском в глазах, потащил к выходу, где уже ждала машина с личным водителем. Я едва успел подхватить свою подружку, как мы уже неслись по вечерним московским улицам в офис Аркадия.

Сердце пело и ликовало, когда передо мной на стол плюхнулись пять пачек сотенных долларовых купюр, перетянутых резинками. Не глядя, я поставил подпись в каких-то бумажках, подсунутых Аркадием.