Надежда Лезина - Help yourself

Придя на работу в клинику, книги с полок доставала все реже – читала в основном с экрана монитора.

…Клиентка, записанная на 11 часов, опаздывала. «Может быть, вообще не придет, – надеялась Тамара, – хоть почитаю что-нибудь». Конечно, ей надо было бы знакомиться со специальной литературой, отыскивать книги и статьи по психологии, но она принципиально этого не делала, объясняя тем, что при устройстве на работу от нее требовался только «опыт общения с людьми». И у нее, как ей казалось, он был. А всякую «научную психологию» она считала вредной с тех пор, как прочитала книгу Владимира Леви «Нестандартный ребенок». На тот момент ее сыну было пять лет. Ольга, прорыдав не один день, проклинала судьбу за то, что эта книга не попалась ей в руки до рождения ребенка. Как оказалось, детей нельзя ругать до и после сна, до и после еды, и даже нельзя делать замечаний во время игры. Но главное, надо было каждый день проводить с ребенком так, чтобы он каждый день воспринимал как праздник. А какой там «праздник» мог быть у ее сына, если он ненавидел детский сад, а она его туда водила каждый день, сердилась, когда он вечером капризничал и не хотел ложиться спать без маминой сказки, редко выходила с ним на прогулки, поручая их бабушке с дедушкой! Да много чего делала и не делала, лишая ребенка радости общения с матерью. И тогда, оглянувшись на пять лет назад, отчетливо осознав, что делала все не правильно, решила, что, уж коль ничего нельзя изменить, то хотя бы впредь не отравлять себе жизнь знанием, что жила и воспитывала сына не так, как нужно. Словом, к психологии и к психологам отношение у нее было, мягко говоря, настороженное.

…В 11.20 дверь распахнулась и женщина, довольно полная, одетая явно не по сезону, буквально вбежала в кабинет.

– Здрасти! Я Татьяна Кузина, на 11 записана. Простите, с работы, не успевала никак.

Женщина села в кресло, вытерла бумажным платочком вспотевший лоб, отдышалась, попросила стакан воды.

– Не волнуйтесь, время у нас есть, – сказала Тамара. – Что Вас к нам привело?

– Я уже и не знаю, куда идти. Где только ни была! И в храме, и у гадалок, и у шаманов, и у эниологов, и у гипнотизеров. Я ведь мимо вашей клиники два раза в день пробегаю: утром на работу, вечером – домой. И очень мне название понравилось – «Путь к счастью». Вот, думаю, зарплату получу и приду сюда, может быть тут помогут, подскажут путь-то этот. А вчера смотрю – название сменили, на непонятное какое-то. Ну, да ладно, раз уж решила…

Услышав слово «гипнотизер», Тамара поежилась. Вспомнила про одного такого «гипнотизера». В то время она работала в редакции довольно популярного журнала. Коллектив был преимущественно женский – журналисты, редакторы, корректоры, выпускающие. Курьером тоже была женщина – сорокалетняя Евдокия, Дуся, мать-одиночка. Правда, официально она была замужем, штамп в паспорте имелся, но законный супруг, которого она называла не иначе как «мой непутевый», в ее доме появлялся редко, деньги приносил в лучшем случае два раза в год и с их общим сыном почти не общался. Сын получился тоже непутевый: школу прогуливал, с десяти лет курил, не стесняясь матери, а в двенадцать – и вовсе сбежал из дома. Дуся всю Москву тогда на уши поставила. А в районном отделении милиции дежурный вздрагивал, когда она – потная, растрепанная и громкоголосая – влетала туда дважды в день. Вся редакция ее успокаивала, хотя в глубине души мало кто верил в счастливый финал.

Парня не было 10 дней. И именно за эти 10 дней Дуся и обошла всех известных московских гадалок, шаманов, психологов и гипнотизеров. Где был мальчишка все это время, так и осталось для нее тайной. Когда сын вернулся, Дуся прибежала на работу еще до 9 утра, накрыла стол, не по-утреннему изобильный – картошка с мясом, пирог с капустой и тмином, собственной засолки огурцы с помидорами, бутылка самогона, тоже сама делала. «Радостью надо делиться!" – со счастливой улыбкой на лице произнесла Дуся, когда в комнате собрался весь редакторский состав – женщины от 18 до 60 лет из отдела культуры. Выпили, чокнувшись, по первой, захрустели огурчиками.

– Ну, Дуся, поздравляем! Слава Богу, обошлось, – заговорили, перебивая друг друга. – Рассказывай, что и как, где был-то парень? Все в порядке с ним?

Дуся, раскрасневшись после выпитого, да натощак, говорила быстро, путаясь в последовательности событий:

– Ну, девчонки, что – пришел сам, думаю, милиция и не нашла бы! Ничего не говорит, вроде и не голодный. А я-то где только ни была за эти дни! Никто ничего не знает, не может и не хочет! Только деньги давай! Все свои накопления отнесла, на мопед сынуле собирала – уж так просил! – видно, не скоро теперь куплю. А он, не дай Бог снова сбежит, скажет, мать – обманщица. Он ведь, знаете, какой у меня обидчивый? Так все годы и обижается, что папки нет, говорит, я виновата. А что – я? Я ж его не выгоняла, сам ушел. И ладно бы, к бабе какой, а то – так, в никуда. И не знаю, работает ли, на что живет? Когда ко мне приходит, поест, попьет – самогон мой нравится ему! – и пошел обратно. Куда – не знаю. Сам чистый, аккуратный. Ну, я, конечно, постираю что принесет, а в другой раз – забирает. Искупается, побреется – я бритву-то его храню, и пену покупаю – оденется в чистое, да и пойдет. Жалко мне его. Уж и к гадалке ходила, спрашивала – может, вернется? А она – нет, ему свобода нужна. А я разве не даю свободы? – тараторила Дуся. – Ну что, девоньки, давайте еще по одной! Хоть с утра и не очень идет, но сегодня случай такой.