Александр Маленков - Сам по себе мальчик

Эй, там, внизу! Вы что, с ума посходили? Вот же в наличии все ингредиенты – голая женщина… Собственно, какие еще ингредиенты вам нужны? Почему забастовка? Удивление от первой неудачи бывает даже сильнее разочарования. Как будто рука отказалась взять вилку или мозг забыл, сколько будет трижды шесть. Это уже потом ты поймешь, что можно переволноваться или просто устать. А сейчас ты в панике и депрессии. Я не мужчина! Оставим тебя в этом классическом конфузе, который все переживают раньше, чем ждут, а годы спустя вспоминают с умилением.

Непостижимо, откуда в животе твоей жены взялось это существо. Так же непонятно, как оно там вообще помещалось. Впрочем, от философских вопросов очень эффективно отвлекают трехчасовые укачивания младенца и поездки в семь утра на молочную кухню. Ты испытаешь несколько сильных эмоций. Удивление: какое же оно маленькое! При этом даже на пальцах кукольных ножек есть настоящие ногти, размером вот с эту букву «о». Страх: какое же оно беспомощное! Оставь его лежать – оно помрет от голода и холода, не сможет прогнать муху и вынуть ресницу из глаза. Ответственность: прежней жизни конец. Теперь ты принадлежишь не только себе, решения уехать на годик в Таиланд или на спор залезть на крышу по трубе даются уже не так легко. Не бойся, года через три обнаружишь в ребенке отличного товарища по не доигранным в детстве играм.

Тебе еще только тридцать четыре, ей уже семнадцать. Это значит, что, когда она родилась, тебе было столько же, сколько ей сейчас. Главное – не слишком вдумываться в этот хронологический курьез, иначе твое трепетное либидо может почувствовать себя пенсионером и пассивно осесть с газеткой на лавочке. Первый раз ты удивляешься пропасти между мужской и женской природой. Существо, не знающее жизни, веселый ребенок с бюстом заставляет тебя чувствовать себя глупым и неопытным. Врожденная женская мудрость работает даже в таком мезальянсе. Раньше ты не понимал женщин просто потому, что они женщины, – теперь вас начинает разделять разница поколений. Ты впервые ощущаешь, что твои вкусы отдают нафталином. Что, впрочем, не мешает наслаждаться ситуацией.

Этот альбинос-предатель, выросший среди твоих пусть поредевших, но молодых душою волос, значит только одно: ты окончательно и бесповоротно достиг среднего возраста. Потаенные надежды, что именно ты останешься вечно молодым, кажется, не сбываются. Вначале ты с ненавистью вырываешь белые волоски, потом – шутки ради – покупаешь краску для седых волос и прячешь ее так далеко от постороннего взгляда, как в юности не прятал заветную страничку из порножурнала, выменянную на фонарик с компасом. Черт! А ведь лет двадцать назад ты считал седину импозантной…

Даже интересно, как это вы ухитрились – не чаять друг в друге души, лет десять подстраиваться друг под друга, смотреть одни и те же фильмы, читать одни и те же книжки, иногда даже заниматься сексом и в итоге вырасти в двух совершенно разных людей? Боже, и с этой женщиной я жил! «Давно пора было это сделать», – думаешь ты, поднимаясь в лифте с шампанским и очередной хохочущей жертвой твоего постразводного секс-загула. «Что я наделал», – думаешь ты, с отвращением ковыряя очередную сгоревшую яичницу на своей убогой кухне оперативно снятой однушки. Это она во всем виновата! Это я во всем виноват! Сынок, я обязательно приеду в воскресенье… Дорогая, объясни мне, кто такой дядя Боря и почему он покупает нашему ребенку ролики? Тебе не хватает денег? Можешь себе представить, мне тоже! Я обязательно заберу из гостиной свои удочки, палатку, рюкзак и зимнюю резину, когда мне будет куда их сложить.

Тебя потянуло к земле. В голову приходят ужасные мысли: не посадить ли какое-нибудь растение, не занять ли досуг ручной работой? И вообще, у человека должен быть дом. Да, хватит штурмовать чужие крепости, пора строить свою. Она станет домом с большой буквы. Тем, в который можно приезжать после битвы для отдыха и пиршеств. Не на ночную дискотеку, не в бар с бильярдом, а в свой дом. Неужели я старею? Нет! В новом доме будут двухсотваттные колонки и бильярдная на чердаке.

Ты часто мечтал, на что бы ты его потратил, если бы он у тебя был. И вот он есть, подкрался незаметно. И дался такими трудами, что тратить его как-то не хочется. К тому же миллион оказался не чемоданом с долларами, а вещью куда более умозрительной – акции, недвижимость. Поди собери его в чемодан – бизнес тут же рухнет. «Ну как оно, быть миллионером?» – спрашивает тебя твой внутренний корреспондент журнала «Форбс». «Хлопотно», – отвечаешь ты. И самое смешное, что миллиона явно не хватает – на одну страховку уходит твой годовой бюджет двадцатилетней давности. И пожаловаться некому, на вершине, в том числе и на финансовой, всегда бывает одиноко.