Александр Ланг - Место, в котором мне не одиноко. О дружбе двух поколений

Я оставил свою компанию и вышел на улицу глотнуть свежего воздуха. И знаешь что? Волею судьбы, героиня моего рассказа оказалась на крыльце.

– Красиво! – воскликнул я.

– Что, простите? – она заинтересованно посмотрела в мою сторону.

– Поёте. Вы очень красиво поёте. Не слышал ничего прекраснее.

– Значит, мало где бываете, юноша! – она рассмеялась. Ах, ты бы слышал этот чудесный смех. Никакого притворства. Такой озорной смех я слышал только с её уст.

– Я много где бывал, но ни одна из тех певичек не сравнится с Вами.

– Я польщена. Спасибо.

Фонарь, стоявший над нами, вдруг загорелся. Его, кажется, починили. Свет упал на её лицо, которое я смог разглядеть в мельчайших подробностях. И знаешь что, сынок? Лицо этой девушки было таким идеальным. Ровные тёмные брови, ярко-зелёные глаза, острый носик, и губы, расплывающиеся в милой улыбке. Помню, её волосы были натурально-чёрного цвета, длиною до поясницы. Красиво так лежали на плечах.

На улице всё ещё шёл дождь, а она стояла в одном своём летнем платье, сжимая кулаки от холода. Я снял куртку и протянул ей. Естественно, она отказалась. Но, я был настойчив.

– Дедушка учил меня ничего не брать у парней. Иначе, придётся отдавать.

Последнее слово она произнесла немного пошловато, так что я сразу понял, к чему она клонила.

– Я, правда, похож на такого парня?

– Пьёте, танцуете в компании девушек и позволяете себе обращаться с ними, как с вещью. Я наблюдала за Вами.

– Чем же я так привлёк внимание?

– Сюда редко приходят красивые юноши.

– Считаете меня красивым?

– Даже слишком.

– Какое совпадение. Я тоже счёл Вас довольно-таки привлекательной.

– Смотрите на меня, также как и на остальных?

– А как я смотрю на остальных?

– Как на кусок мяса.

– Я люблю мясо. Особенно, хорошо прожаренный стейк. Но, Вы не похожи на стейк.

– На что же я похожа?

– Не знаю. Ещё не определился. Возможно, Вы ни на что и ни на кого не похожи.

– Такое возможно?

– Да. Все они, словно сделаны под копирку. Вы же, в единственном экземпляре. Особенная.

– И многие отдавались Вам после этих слов?

– Ни одна.

– Врёте?

– Нет. Потому что я никому прежде и не говорил всех этих слов. Не знаю, что сегодня со мной не так.

– Много выпили, пожалуй.

Так мы и разговаривали, стоя на крыльце бара, на протяжении часа. Она рассказывала много смешных историй, а я не мог оторваться от неё ни на секунду. Даже в моей огромной для её хрупкого тела куртке, она выглядела очаровательно.

Я проводил её до дома, держа за руку. И больше никогда не отпускал.

Каждый день мы гуляли, а потом я провожал её прямо до двери квартиры. Неделю спустя, мы целовались у той самой двери. А месяц спустя, занимались любовью в той самой квартире. Она сказала называть её просто Ло. Так она и стала моей Ло. Моей вечной любовью.

Благодаря ей, я взялся за ум. Восстановился в университете, нашёл подработку. Мои родители с ума сходили от радости. Полюбили Ло с первых же дней. Я был рад, что она им нравится. Потому что сам восхищался своей возлюбленной.

В 1977 году мы одновременно выпустились. Я пошёл по профессии редактором в одно издательство, а она после окончания художественной школы, начала продавать картины и обучать детей. Родители купили нам этот домик. Ло сразу же посадила цветы и заставляла меня ровнять газон почти каждую неделю. В свободное время мы ходили в парк. Я читал книги, а она рисовала. Когда я бродил с газонокосилкой по двору, она поливала свои растения и играла с Пушком. Здоровенный такой пёс был. Добрый. Все соседи его любили. А когда я допоздна засиживался на работе, она впускала Пушка в дом и засыпала с ним у камина. Тут тогда ещё был большой такой, мягкий пуф. Так я и находил их в обнимку. После загруженного дня, это было всегда самым приятным, что меня ожидало.

В конце года, Ло забежала в дом с радостными воплями. Мы стали ждать прибавления в нашей семье. Животик перестал расти осенью 1978. Девятнадцатого сентября на свет появился малыш. В тот день от радости уже вопил я. Бегал вокруг жены с ребенком, чуть ли не хороводы водил. Так я был счастлив тогда. Сын рос, играл с Пушком, читал книги и рисовал рисунки, которые мы с Ло вставляли в рамки и развешивали по дому. Из-за работы я не успевал следить за тем, как он вырос. Как пошёл в школу, как привёл впервые домой девушку, как окончил школу и поступил на архитектора. За его жизнью следила Ло, но не я. Поэтому, когда сын женился, то сообщил об этом только ей. Я же узнал от жены. Тогда-то я и понял, каким плохим отцом был. Пытался восстановить семью, но он не хотел со мной сближаться. Ло, как и прежде, понимала меня. Понимала мою занятость и то, что я стараюсь ради нас. Но, работу винить хорошо до тех пор, пока не начнёшь понимать, что всё дело в тебе.