Роман Мелехин - Талант в наказание. Сборник рассказов

Возникло желание упасть на землю и слиться с ней, врасти в почву, раствориться, исчезнуть… Но он знал, что всё бесполезно. Даже, если его убьют: люди или кто-то более могущественный, не важно. Он возродится вновь. И хорошо, если не в теле твари похуже. Хотя, куда уж хуже… Почему вампир? Издревле греки верили, что рыжеволосые после смерти превращались именно в вампиров. Насмешка богов.

Медленно передвигаясь по лесу, упырь размышлял. Первый ужас прошёл, теперь предстояло думать, как жить ( или не жить?) дальше. Летать он почти не мог. Слишком мало сил ещё было в хлипком теле, напоминающем летучую мышь. Охотился он редко, лишь когда голод терзал уж очень сильно. Большинство жертв составляли те же грызуны. Один раз, правда, удалось убить молодую косулю. Бывший купидон уже не ужасался своим действиям, но изо всех сил старался не поддаться древнему Зову. Он чувствовал, что в этом случае разорвёт последнюю связь с собственным «я». Вот тогда он полностью превратиться в совершенно другое существо.

И ещё он знал: боги просто так подобным не наказывают. Какого рода искупление ему начертано? Что он может сделать, будучи ненавидимым всеми вампиром? Такие вопросы богам не задают. Не будет ответа. В данной ситуации всё решает сам наказуемый. Вот только желания вернуться обратно почему-то не возникало… Значит, надо действовать здесь и сейчас. И пытаться существовать в мире, пусть даже и в облике отвратительного упыря.

Трансформация прошла, как всегда болезненно. Человеческая фигура с бледным лицом и тёмными длинными волосами пробиралась к кромке леса. Пахло жильём, людьми, животными и… кровью. Но он уже научился сдерживать себя. Голод удавалось прятать внутрь. Ограничивая себя в еде, вампир всё же достиг той стадии, когда мог превращаться в человека. Охотиться подобным образом было гораздо труднее, но в облике огромной летучей мыши ему было ещё сложней. Полет требовал много сил. А для этого нужно много крови. Лес оказался богат на добычу, однако страх перед упырём бежал впереди него. И многие животные инстинктивно старались убраться в самую отдалённую чащу.

Он поклялся себе, что никогда не станет охотиться на человека. И древняя магия приняла его обет. Это он почувствовал на собственной шкуре. Никогда не думал он, что вампирам могут сниться сны, а тут кошмар за кошмаром! Вбитые в тело осиновые колья, яркие, слепящие лучи солнца, обжигающие кожу, и, наконец, жгучее пламя костра ещё долго преследовали бывшего купидона во снах. Это было своего рода предостережение.

Всевозможные дары леса в виде ягод и грибов не годились вампиру в пищу. Крови, правда, требовалось немного: один-два раза в месяц. Большую часть свободного от охоты времени он проводил в размышлениях. С некоторых пор вампиру стало казаться, что, помимо пропитания, ему чего-то не хватает. Как будто нехватка чего-то гложет постоянно, не давая покоя. Что-то вроде сосущей пустоты. Поначалу он списал это на общее чувство обречённости, но он к нему уже привык.

Однообразие окружающего ландшафта угнетало вернее голода. Выходить к людям он не хотел. Что от них ждать? Вилы и колья? Очищающий костёр? Нет уж! Он был уверен, что найдёт способ искупить свою вину. Пусть даже спустя много времени. Жажд деятельности охватывала его с каждым днём, и всё меньше оставалось сил противиться этому чувству.

Как ни странно это звучит, но вампир потерял покой. Различные образы, воспоминания, картины из жизни богов и людей терзали его разум. А может ли вампир сойти с ума? Эта мысль сначала показалась ему забавной. Потом стало не до смеха. Даже голод отошёл на второй план. Несколько недель вампир бесцельно скитался по лесу, не обращая внимания на жажду, становившуюся всё сильней и сильней.

Однажды, занятый собственными мыслями, он брёл запутанной, звериной тропой, коих множество было в лесу. И не заметил, как мимо промчалась тень, испуганно вереща на ходу. За ней, следуя по пятам, неслась тень поменьше, но от неё за версту можно было учуять силу лесного охотника. Кто это был: волк или лис, вампир не успел заметить: обе тени исчезли из поля зрения, скрывшись в густой чаще.

Мгновенно проснулся собственный инстинкт. Ещё бы! Месяц без еды… И вот уже по следу двух жертв летит страшная тварь: помесь человека и летучей мыши. Он не смог полностью трансформироваться, так как сил недостало. С той, небольшой высоты, которую он мог себе позволить, вампир рассмотрел преследуемых. Молодая лань, а за ней, почти не отставая, мчался волк. Вскоре хищник нутром почуял гнавшуюся за ними тварь, и предпочёл свернуть в сторону. Нет, серый охотник не испугался бы выйти на бой с противником, намного сильнее себя. Но тот, кто преследовал его и ускользающую добычу, был чем-то другим. Чуждым всему живому. Волна ужаса исходила от тёмной тени, мелькающей среди ветвей. От неё веяло могильным холодом и нежитью. Животный инстинкт заставил волка отступить.