Михаил Александр - Кордон. Повесть и рассказы

Загнав машину в гараж, я поднялся на крыльцо. Крошечная надежда, что они вернулись, растаяла: дом был пуст, а записка лежала нетронутой там, где я её и оставил. Умывшись, я переоделся в пижаму, потом достал из шкафа всё тот же красный лоскуток и на несколько секунд прижал к лицу, подобно кислородной маске. Затем убрал его на место и отправился спать.

Следующие два дня пролетели как в тумане – в нарастающей тревоге и беспомощном ожидании. Пятнадцатого погода была сносной, осадки на время прекратились, и даже склон иногда открывался, но на нём по-прежнему не было видно никаких признаков жизни. Зато шестнадцатого октября стихия, словно набравшись сил, заново обрушилась на нашу бедную местность. Пожалуй, в октябре никогда на моей памяти не бывало таких снегопадов. Снежный покров рос стремительно, так же стремительно росло и моё беспокойство. Проехать в посёлок стало, по всей видимости, уже невозможно. Днём Степаныч написал, что весь посёлок замело, так что сегодня он вряд ли успеет до меня добраться, но чтобы я не отчаивался и держал его в курсе насчёт ребят. При таком снегопаде было невозможно понять, когда начались сумерки. С каждой минутой сугробы росли, а надежда таяла. Наконец, я дал себе слово, что в шесть вечера, если ребята не появятся, сообщу в МЧС. Но без двадцати шесть внезапно вырубился свет, а вместе с ним не стало телефона и интернета. Кратковременные отключения случались время от времени, поэтому вначале я надеялся, что это сбой на подстанции и электричество скоро дадут. Но время шло, и становилось похоже, что повредился кабель. На всём восьмикилометровом участке до посёлка электрический кабель, как и интернет, висели на столбах. Вероятно, какое-то дерево не выдержало снежной массы и рухнуло, разорвав тонкую нить, соединяющую меня с миром. Проблему с электричеством решить было несложно: в гараже для таких случаев был припасён дизель-генератор, а с ним и запас топлива на несколько дней. Но вот проблему связи это решить никак не помогало. Мой дом был подобен крепости, приготовленной к осаде, в нём всего было в достатке. Но как быть с ними, застрявшими на высоте?

Когда дизель затарахтел и свет загорелся вновь, я прошёл в гостиную, растопил камин, уселся в любимое кресло и стал просчитывать варианты. Голос разума требовал ждать, но ждать было невыносимо. Можно было попытаться пробиться в посёлок – скорее, пешком, чем на машине. Но это тоже требовало сил и, главное, времени, а начать можно было не раньше рассвета. К тому же в лесу снега всегда гораздо больше, поскольку деревья задерживают его, тогда как с безлесного склона снег просто сдувает. К восьми вечера у меня будто бы созрел план. Я твёрдо решил утром, если связь не появится, самостоятельно подняться на плато. Это первое решение далось легко – после стольких часов бесплодного вглядывания в темноту любая возможность делать хоть что-нибудь казалась благом. В конце концов, я знал эту гору лучше других, хотя и мог забыть некоторые детали. Нога почти прошла, и я счёл это добрым предзнаменованием. Очевидно, требовалось собрать вещи. С одеждой, обувью и аптечкой я справился без труда. Но, когда дело дошло до снаряжения, я вдруг понял, что никакого конкретного плана у меня нет.

Брать ли спальник, палатку? Еду, топливо, посуду? На что в точности я рассчитываю? Может быть, с ними всё в порядке, и они попросту ожидают на плоскогорье улучшения погоды. В таком случае я легко найду их и, может быть, благодаря хорошему знанию ориентиров, помогу спуститься вниз. Но если они сошли с тропы раньше, чем осознали это? Тогда мы легко можем разминуться. Допустим, а это вполне вероятно, в течение первой половины светового дня я не найду никаких следов. Что тогда? Возвращаться? Ночевать одному на плоскогорье? А если они по каким-то причинам разделились? С учётом всего, что я знал, представить это было нетрудно. Или кто-то пострадал? Вариантов было бесчисленное множество. Может быть, лучше всё же дождаться связи со спасателями? Но через сколько она появится? Допустим, в течение двух-трёх дней кабель восстановят, если метель утихнет и до повреждения удастся добраться. А если нет? Да и через два-три дня не будет ли слишком поздно? Наконец, помогут ли спасатели? При такой облачности их самое эффективное средство – вертолёт – всё равно приковано к земле. Я понял, что всё рассчитать не получится, придётся действовать по обстановке.

После некоторых раздумий я выбрал промежуточный вариант, показавшийся мне оптимальным. В рюкзак полезли коврик, спальник, запас готовой еды и минеральной воды на два дня, а также термос с горячим чаем. Палатка, горелка и топливо остались дома. Я решил, что если до середины светового дня не найду никаких следов группы, то вернусь домой и буду ждать связи со спасателями. Если же я найду кого-то или сразу всех, то, вероятно, возможность воспользоваться палаткой и горелкой у меня будет. Свой план я изложил в новой записке, которую разместил в прихожей, прижав тем же ботинком. Записка предназначалась, очевидно, Степанычу, поскольку я предполагал, что именно он первым раскопает дорогу к кордону. Затем я отправился спать, привычно поставив будильник на половину шестого утра. Уже в кровати вспомнил о куске красной материи. Спустился вниз, достал лоскуток из шкафа и спрятал его в карман рюкзака, где уже лежали складной нож и навигатор. Возможность действовать придала мне сил. В тот вечер я заснул очень быстро и проспал до самого утра без тревог и сновидений.