Марианна Рейбо - НАНО

Отец слушал, не меняя позы, все с тем же непроницаемым выражением лица. Затем медленным, даже ленивым движением поставил на стол недопитый бокал виски и неторопливо приблизился к сыну. Артур понял – отец его сейчас ударит. И уже готов был, не отрывая взгляда от ненавистного лица, перехватить его руку, предупредив пощечину. Но неожиданно Левицин-старший как будто передумал.

– Значит, вот чего ты хочешь. Чтобы я ушел? Отлично.

Все так же вальяжно Левицин-старший потянулся к висевшему на спинке стула пиджаку, накинул его на одно плечо и вышел в коридор.

Поняв намерение мужа, Ирина слабо вскрикнула и с выдыхаемым «нет!» рванулась было следом. Но Артур успел перехватить ее, силой удержать за талию, пока отец, не обращая больше внимания на домочадцев, не оделся и не вышел прочь.

Когда входная дверь захлопнулась, Ирина перестала биться в руках сына, тело ее обмякло, слезы перестали течь по щекам, и Артур, боясь ее уронить, усадил мать обратно на диван.

– Что ты наделал.

Остекленевшим взглядом мать уставилась на свои сомкнутые в замок пальцы.

– Что ты наделал. Он больше не придет.

– Мама, послушай.

Артур присел рядом с ней и обхватил рукой ее ссутулившиеся плечи. Ирина не сопротивлялась.

– Я знаю, что ты его любишь. Но так больше продолжаться не может. Он же не любит тебя. Он никого, кроме себя, не любит. Ну потерпи. Выреви ты эту любовь в подушку. Ты его забудешь. У тебя есть я, я всегда буду о тебе заботиться. И деньги его нам не нужны, переедем к твоим родителям. Я буду работать. Например, могу прокачивать игровых персонажей за деньги…

– Уйди.

– Что?

– Уйди. Я не хочу тебя видеть. Ты мне минуту назад жизнь сломал…

– Ну и дура!

Артур вскочил и, хлопнув дверью, скрылся в своей комнате.

Левицин-старший вернулся через два дня.

– Собери мне чемодан, у меня самолет утром.

Уже двое суток не произносившая ни слова, Ирина некоторое время смотрела на Дмитрия с неопределенным выражением, словно не понимая, здесь ли он, что он говорит. Потом пошла на кухню подавать супругу на стол. А к вечеру тщательно укомплектованный чемодан ждал звездного курортника в коридоре. Чистые белые футболки, льняные брюки, шорты, солнечные очки, защитный крем от солнца – ничего не было забыто. Все время, пока родители не ушли спать, Артур не выходил из комнаты и с отцом не встречался. Когда же свет в квартире погас, он украдкой направился на кухню, чтобы забить случайным бутербродом замучивший его за вечер голод. Прокрадываясь мимо родительской спальни, он невольно содрогнулся. Его слух тронул сдавленный женский стон…

Глава 3

«Счастье. Состояние наивысшего блаженства от сознания полноты собственного бытия, осмысленности жизни и реализации своего личностного потенциала. Наиболее благоприятное для человека субъективное восприятие окружающей действительности. Феномен счастья является краеугольным камнем философских и религиозных доктрин, оставаясь до конца не изученным. Современная наука объясняет состояние счастья химическими процессами головного мозга, отвечающими за выработку биологически активных веществ: эндорфинов, серотонина, дофамина, окситоцина. Подобно морфину, они действуют как болеутоляющие и успокаивающие средства, уменьшая наши страдания. Чтобы повысить выработку «гормонов счастья», человеку следует правильно питаться, много двигаться и время от времени прибегать к самообману».

(«Энциклопедия рутинной повседневности». Неизданное)

– Ну почему так, доктор? – плакала в ладони верина мама, сидя в кабинете лучшего в Москве психоневролога, который угрюмо посматривал на нее из-за стола, пряча сочувствие за толстыми линзами квадратных очков. – Почему это произошло именно с нами? С нашей дочерью?

В кабинет тихо вошла медсестра со стаканом холодной воды и поставила перед ней на стол. Сделав несколько судорожных глотков, женщина высморкалась в платок и продолжила:

– Вы знаете, у нас самая обычная, вполне благополучная семья. Не было в нашей жизни никаких особенных потрясений… А тут такое… Видели бы вы, каким Верочка была золотым ребенком!..

Понимающе кивая на всхлипы и сетования, врач в десятый раз терпеливо выслушивал пространный рассказ о том, как пятилетняя Вера выгуливала курицу на веревочке и читала стихи, …

Несколько лет непрерывного ада. Лежа в ночи и глядя в слепую черноту потолка, Вера отсчитывала тиканье часов, вновь и вновь прокручивая в голове предстоящее ей непосильное испытание. Мозг взорвется звоном будильника. Мать с наигранной веселостью ворвется в комнату и начнет радостно щебетать, пытаясь «настроить дочуру на позитивный рабочий лад». Боже, пусть она заткнется, пусть заткнется! Высокочастотные звуки бодрого голоса в этот миг были так же невыносимы, как скрежет ногтя по стеклу.