Алена Нарциссова - Из Парижа писем нет

3

В последнее время стал появляться у школы один старик. Он привозил внучку на занятия и, хотя мог ожидать ее в холле на кожаном диване, попивая лимонад, предпочитал проводить эти часы на свежем воздухе. Он то садился у входа между колоннами и что-то бормотал себе под нос, то прогуливался по окрестностям. Забрел он и в мои владения, я столкнулся с ним у дворницкой и сразу понял, что старик немного не в себе. Он то казался довольно здравомыслящим, то начинал нести чепуху, такую, что ход его туманных мыслей было сложно уловить.

– Ты что тут, невесту ждешь? – начал он с такого неожиданного вопроса как раз в то время, когда я перекладывал инструменты. – А что, нет? Ведь такой хороший парень…

Я решил не связываться с сумасшедшим, но затем как-то так повелось, что он стал заглядывать ко мне ежедневно, и мы стали говорить о многом. Вообще-то больше никого и не было, с кем я мог бы здесь поговорить. Проблески сознания чередовались у старика с помутнениями рассудка, иногда я вообще не мог разобрать его бормотание, а иногда выходила философская беседа о мироздании и смысле жизни. Внучка его, как я понял, подавала надежды и, в отличие от других местных обитателей, училась бесплатно, на средства какого-то гранта, что было редкостью в этом заведении. Приезжали они не на собственном автомобиле, как остальные, а долго добирались сначала до поселка, а далее пару часов ехали на сельском автобусе до пересадочной станции. «Самая красивая в городе, моя внучка. И талантливая. В конкурсе городском – первое место. Вот так вот…»

Как-то раз мы сели прямо у входа, между колоннами. Была уже поздняя весна, вид со стороны органной школы на зеленые поля был чудесный, и в воздухе уже чувствовался запах лета. Мои дела к тому времени стали еще хуже, и, уж не знаю почему, я рассказал старику, как я проиграл дело. Органная школа, которую создал мой дед, зажиточный фермер, фанат и преданный поклонник искусства, на свои средства, стала от меня еще дальше, совсем недостижимо далеко. Какой я был наивный, когда полагал, что, оказавшись тут, совсем близко, хотя бы даже в качестве дворника, я могу быть в курсе всего происходящего и как-то проконтролировать ситуацию, проникнуть в архивы, взять все в свои руки. Мне действительно удалось раздобыть ключи, ночью я проник в книгохранилище, а из него в комнату с архивами. Но документы были уничтожены, лежали только груды пустых папок с надписью «Архив», заполненные старыми газетами. Письма, доверенности – кто-то позаботился, чтобы и следа их не было в этом здании. Теперь и оставаться здесь более не имело никакого смысла. Уже который день я пытался осознать эту ситуацию, но голова была как в тумане.

– И что, так дело и оставишь? – спросил старик. – А я бы уничтожил это все, пусть никому не достанется. Что я тебе объясняю? Ты вон уже собрался бежать отсюда, эх…

Так старик подал мне блестящую идею. Вот он, выход.

– Пусть горит оно все синим пламенем. А ты невесту себе найди. Жениться рано никогда не поздно, – перешел он на свою любимую тему, а затем стало снова не разобрать его слов.

Тут еще из двери вышел лакей и снова зашипел, чтобы я уходил и не отвлекал разговорами клиентов школы, чтобы не сидел у входа, никому не показывался, убирался подальше к себе в дворницкую, и напомнил, что только он, разряженный лакей, может обратиться к ученикам школы и их сопровождающим. Он увлек старика внутрь здания, предложив ему стакан чая.

А с того дня я только и думал, как осуществить план и показать таким образом, кто тут действительно главный. Они еще узнают, кто я такой. Как я решу – так все и будет. Сейчас судьба величественной органной школы полностью в моих руках.

4

Итак, вместо того чтобы немедленно покинуть это место, я решил задержаться. Разумеется, ни у кого не было относительно меня никаких подозрений. Они вообще не помнили, кто я – ну, дворник и дворник, больше ничего обо мне не думали. Наступило лето, хотя некоторые ученики приезжали на занятия в этот период, большую часть времени школа должна была пустовать. Даже лакей покидал школу и уезжал в город. Это время я и рассчитывал использовать для осуществления плана.

Я не сразу решился на это. Орган… Вот, чего мне было действительно жаль. Орган, заказанный когда-то моим дедом за границей, был собран лучшими чешскими мастерами. Трудно поверить, что такой огромный, величественный и дорогостоящий инструмент мог оказаться в этом захолустье. Я медлил с решением, никак не мог понять, как мне поступить. Да, это самый прекрасный инструмент в мире. И это чудо, что мечта моего деда слушать органную музыку у себя в деревне осуществилась, и что для органа выстроили прекрасное здание, и была открыта эта школа. Но ведь все досталось чужим алчным людям, прибравшим школу к рукам, как только появилась такая возможность. Нет, вот этого я не мог так оставить. Я долго прокручивал про себя эту мысль, пока не пришел к полной уверенности, что я должен противостоять несправедливости, и это определило все мои дальнейшие действия.