Таня Д. Дэвис - Павильон иллюзий

– Ничего страшного, сейчас всё исправим, – сказала Таня и полезна в сумочку, в которой чего только не было. Кроме обязательного для каждой женщины набора из косметики, смартфона, блокнота, ручки, ключей и прочих необходимых вещей там лежали пилочка для ногтей, пачка гигиенических салфеток, пластиковая коробочка с нитками-иголками, зубная щётка и упаковка презервативов. Потому что Таня хорошо усвоила совет своего деда-генерала «у хорошего солдата всегда всё должно быть под рукой». А что касается презервативов, так это вовсе не означает, что она развратная женщина, просто её милый друг Кирилл очень боится нечаянно сделать ребёнка, а сам презервативы купить забывает.

– Take off your jacket, – сказала Таня, вдевая нитку в иголку. – Пиджак снимайте.

– What do you mean «take of your jacket»? Зачем?

– Я вам пуговицу пришью.

Закончив работу, Таня помогла Дэвиду надеть пиджак и, как заправский сотрудник пошивочного ателье проверяющий качество выполненной работы, провела рукой по лацкану, случайно коснувшись пальцами загорелой шеи. Дэвид уже хотел отшатнуться, но к его удивлению прикосновение не вызвало привычного эффекта «ожога медузы», наоборот, возникло приятное ощущение, как будто по коже провели лёгким пёрышком. «Надо же, какая необычная реакция», – отметил он про себя.

– У вас что, всегда нитка с иголкой под рукой? – поинтересовался Дэвид.

– Конечно, вот оторвётся у симпатичного мужчины пуговица, а я раз – и наготове, сразу пришью. Он мне за это спасибо скажет, а может ещё и поцелует, – с шутливой улыбкой ответила Таня.

– Спасибо, – сказал Дэвид, и тотчас добавил: – Вас поцеловать?

– Нет, целовать не надо, – рассмеялась Таня, – насчёт поцелуя я пошутила.

Она протянула руку, чтобы положить нитки-иголки обратно в сумку, но, неудачно задев её, опрокинула, и на стеклянную поверхность стола выпала пачка презервативов.

– Чёрт, – воскликнула Таня и, покраснев, стала быстро запихивать упаковку обратно, – извините.

– Да всё нормально, – сказал Дэвид и, не в силах сдержать насмешливой улыбки, добавил, – omnea mea mecum porto.

– Что вы имеете в виду? – возмутилась Таня, – это вовсе не то, о чём вы подумали, так что по поводу omnea mea вы ошибаетесь. И вообще, vita brevis, gaudeamus igitur, – с вызовом сказала она.

– Вы знаете латынь? – удивился Дэвид.

– В московском университете на филфаке учила.

– Простите, я вовсе не хотел вас обидеть. Кстати, сколько я вам должен за пришитую пуговицу?

– Сто долларов, – невозмутимо ответила Таня, решив таким образом проверить своего американского ученика на прочность, в смысле на наличие чувства юмора, с которым судя по её опыту общения с представителями данной культуры у них ну о-о-очень плохо. Что в очередной раз подтвердила реакция Дэвида: не выказав никаких признаков удивления, он достал портмоне, вынул сотню и протянул её Тане.

«Всегда знала, что у американцев плохо с юмором, но чтобы до такой степени! Да, трудный мне случай попался», – отметила она про себя и, не меняя серьёзного выражения лица, произнесла:

– Шутка.

– Что вы имеете в виду?

– Я – преподаватель, мне ваша фирма за уроки русского платит, я за пришитую пуговицу денег не беру, просто вам помогла, не хотела, чтобы вы на важных переговорах с оторванной пуговицей появились. Это просто так, бесплатно, понятно? – И, видя, что господин Джонсон по-прежнему в замешательстве держит купюру, добавила: – Насчёт ста долларов я пошутила, это шутка такая. Юмор, понимаете?

– Ах, шутка, – наконец среагировал Дэвид, – русский юмор, понимаю.

«Да ни черта ты не понимаешь, dumb American», – подумала Таня.

Однако господин Джонсон оказался вовсе не таким уж и «dumb», он быстро схватывал материал, прилежно выполнял задания, и за две недели занятий достиг заметных результатов. Единственное, что ему никак не давалось – это произношение, причём дело было не в акценте, акцент для иностранца дело естественное. Американец никак не мог справиться с русскими гласным звуками, упорно подчиняя их правилам своего родного языка: долгие-краткие, открытые —закрытые. И только удивлялся, как это возможно, что такие разные английские слова как shit и sheet для русского слуха звучат одинаково.

– Знаете, самый действенный метод быстро улучшить произношение, – как-то сказала Таня, – это стихи наизусть учить, а ещё лучше петь. Но для вас, наверное, больше подойдут стихи, вы же петь не умеете, – окинув ученика критическим взглядом, заключила она.

– Почему это вы считаете, что я петь не умею? – возразил Дэвид, – очень даже умею. Пою, а ещё на гитаре играю, популярные песни, кантри, и прочее.