Наталья Литвишко - Только живи

«Ах, да! А если информацию скопировали и уже продали конкурентам? Кто? Кто вчера был в доме?..» – проносились в голове мысли, рождая новые версии.

Боль уже вовсю пульсировала не только в висках. Горин достал из кармана таблетку, быстро раскусил и запил остатками чая. «Нужно успокоиться. Звонить никому нельзя. Может, ОНИ еще не знают, что я выжил? Со слов водителя, машина не подлежит восстановлению. Главное успеть выяснить, кому на руку моя гибель».

В углу монитора замигал синий значок скайпа. Сегодня он очень устал от сюрпризов и не сразу решился открыть послание… Минута… глубоко вздохнув, нажал на конверт.

«Папка! Ну, куда ты пропал? Сказал же, что приедешь! Я тебя всю ночь ждала. Телефон выключен, волнуюсь!» – прочитал сообщение от дочери.

Память словно кипятком окатила и вспышкой вернула в голову события. Господи, как же он мог забыть? Вчера вечером Катя написала, что беременна. У него скоро родится внук!

Нарисовалась четкая картина, как важный и суровый директор, размазывая по лицу слезы умиления, захлопнул крышку ноутбука и помчался к машине. А дальше скорость, размякшая загородная дорога и кювет…

– Люба! Где же вас носит? – нетерпение заставило вскочить и броситься к двери.

– Да, Сергей Владимирович, я тут!

– Скажи водителю, пусть подгонит машину! Мне нужно срочно попасть к дочери!

– Уже бегу!

Руки все еще дрожали. Пот крупными каплями выступил на лбу. Горин достал из кармана платок и внезапно расхохотался – между складок клетчатой ткани торчала та самая флешка!

Теперь все будет хорошо. Скоро будущий дед обнимет любимую дочь, пригласит погостить сына и больше никогда не отпустит от себя жену. «Интересно, кто будет первенцем: мальчик или девочка?» – улыбнулся Сергей Владимирович и вышел из кабинета.

Передо мной лежал чистый лист бумаги, но приступить к письму я долго не решалась. Наконец, первые строчки легли неровным почерком: «Предсмертная записка…»

Тогда мне едва исполнилось семнадцать, а жизнь уже научила решать взрослые проблемы. Отца давно похоронили – лучевая болезнь догнала его через два года после Чернобыля, а мать с тех пор начала выпивать. И если раньше горе заливала в одиночестве, то в последнее время дома все чаще стали появляться мужики бомжеватого вида.

По вечерам было страшно оставаться в своей комнате. Нашлась компания подростков, таких же лишенных родительской любви и внимания. Ночами мы обитали на улице или в подвалах, пели песни под гитару, иногда пугали прохожих и мечтали стать взрослыми, чтобы изменить мир. В шестнадцать я встретила свою первую любовь, и к тому времени, как передо мной оказался этот чистый лист бумаги, уже три месяца носила в себе плод нашей «дружбы».

Сильной и смелой – такой казалась я себе в тот момент, когда решила сделать шаг в бездну, – сброситься с крыши 10-этажного дома. Я не могу убить ребенка и остаться жить, проклиная себя так же, как мать проклянет меня, узнав о беременности. Что ждет нас? Нищета и побои, насмешки и тычки общества… Не позволю и точка.

Прощальное письмо я дописала уже твердой рукой, будучи в полной уверенности, что это единственный выход. Сходила в душ, надела на себя любимые джинсы (в юбке лежать на асфальте неприлично), свернула записку и положила на подушку. Когда мама проснется, я буду на небесах…

Сомнения, конечно, терзали: нет, не насчет прыжка, а вот на небе ли я окажусь или где похуже. Приходилось уповать на жалость высших сил.

Не стала вызывать лифт, последние метры прошла пешком. Осталось преодолеть железную лесенку к люку на самый верх. Сердце начало колотиться так громко, что казалось, весь подъезд сейчас узнает мою тайну!

Ну, привет, крыша, последнее пристанище перед темнотой и забвением… Как назло, светило солнце, а мне так хотелось природной трагичности – дождя или грозы. Чтобы потом люди шептались, гадали – сама спрыгнула или произошло ритуальное убийство…

Почему я решила сделать это днем? Да потому что представила себя размазанной по асфальту на целую ночь: от этого можно испортиться и в конце концов начать неприятно пахнуть.

Осторожно, на цыпочках, подошла к краю крыши. Совсем не хотелось смотреть вниз, от этого может закружиться голова (прочла в какой-то умной книге). «Остался один шаг… Только не открывай глаза, а то передумаешь!» – приказала себе.

И тут услышала истошное: «Мяяяяяууууу!» Помню, чуть не умерла на месте, так и не сделав этот последний шаг. Подпрыгнула от неожиданности, отступила от края – и разревелась во весь голос.