Игорь Чичилин - Обычная жизнь

Так. Я взял ту, которая потоньше, и стал листать.

Сборник философских статей, как я понял, на одну тему. Что-то о сознании, мировосприятии, сравнение западных и восточных религий, философских учений. Так. Я раскрыл наугад и начал читать. Хм… Оказалось не так уж и скучно. Мне понравилась фраза о том, что если окружающее это твои ощущения, то что будет с миром, когда ты умрешь? То есть, останется ли окружающий мир после твоей смерти, если он – это только твои ощущения? Хм… Я открыл начало этой статьи. Но там оказались длиннейшие рассуждения на тему о том, что невозможно узнать то, что невозможно узнать, и никак нельзя определить, какие мы на самом деле, и есть ли вообще это «мы» – потому что, возможно, тот, кто видит и слышит и формирует мир своими ощущениями, является единственным, кто присутствует в этом мире. Но это никак нельзя узнать, потому что кроме своих ощущений у нас нет другой информации об окружающем. Но ощущения это только сигналы, которые поступают неизвестно откуда и формируют образы лишь в нашем мозге, возможно, не являясь таковыми на самом деле. Но мы не можем узнать, что происходит на самом деле, потому что кроме своих ощущений у нас нет…

В общем, скоро мне это наскучило. Я закрыл книжку и включил телевизор.

Днем ничего не происходило. Разве что дом напротив вырос еще на этаж. Скоро, скоро мы узнаем, кто выиграл спор. Собственно, можно и прямо сейчас пойти к строителям и спросить, сколько этажей будет в доме? Но так ведь неинтересно.

В обед шел в столовую вместе с Мишей. Он жаловался, что Виктор Степанович совсем загонял его по всяким мелким делам, а зарплату не прибавляет.

– Если так дальше пойдет, буду увольняться, – решительно говорил Миша. – Что еще остается?

Я кивал, понимающе и сочувственно.

В столовой, когда сидели с ним за столом, Надя прошла мимо нас. Мы, улыбнувшись, поздоровались с ней. Она была с подругами и села за столик с ними.

– Знаешь Серегу с третьего этажа? – кивнув на Надю, спросил Миша.

– Ну, – я неопределенно пожал плечами.

– У нее с ним… – начал говорить Миша.

Но тут вдруг подошел наш знакомый, поздоровался и сел рядом. Стал рассказывать какие-то новости. Новости были неинтересные, я ел и думал, слышал ли я последнюю Мишину фразу? Или, вернее, стоит ли мне слышать, обращать внимание на нее? И стоит ли потом переспрашивать его об этом? Конечно, неизвестно, что он хотел сказать, но… Но, может, пусть это так и останется неизвестным? Зачем мне знать то, что я не хочу знать? Хотя, с другой стороны, лучше знать, чем не знать. Но если знать то, чего не надо знать, то лучше бы этого не знать. Потому что если узнать, то потом уже нельзя будет раззнать обратно. В общем, знать или не знать – что лучше, как узнать?

Сложно сказать, как бы я поступил в конце концов, но Миша вдруг заторопился по каким-то важным делам вместе с этим знакомым. Он сказал, что нужно успеть до конца обеда, и поэтому даже не стал доедать то, что у него было. Они встали и спешно покинули столовую, оставив меня в неопределенности с сомнениями и подозрениями.

Я посмотрел на Надю. Она весело разговаривала о чем-то с подругами. Было приятно смотреть на нее и понимать, что я могу быть с ней, что она со мной. Она была лучшей из всех – что мне нужно еще? Я не хотел думать, я хотел чувствовать ее рядом и знал, что для этого нужно лишь дождаться вечера – вот и всё – больше мне ничего не надо было знать. Что ж, хорошо. Я отвел взгляд и перестал помнить Мишины слова.

Но один муравей все же остался с черными мыслями. Он тихонько уполз в норку и затаился там до поры.

Ладно. Отсутствие событий продолжалось до вечера. Галина Николаевна сказала, что скоро у Виктора Степановича день рождения, и нужно сдавать деньги на подарок. Мы все скинулись, кто сколько смог. Перед самым концом рабочего дня приходил местный пожарник и сказал, что в нашей комнате нет ответственного за противопожарное состояние. Мы тут же общим мнением единодушно выбрали Анатолия Михайловича и разошлись по домам.

В лесной чаще, в горах или в поле тот, кто идет, забудет о сне. Он ищет путь… Нет, он знает все пути. Он ищет тот, который нужен ему. Время.

Серый унылый день, который был будни, закончился замечательным разноцветным вечером и еще более замечательной темной ночью со звездами и кометами.

Вечером Надя снова была у меня. Хотя, скорее, ночью. Ночь играла тьмой как ветер воздушными шарами в небе. Впрочем, все это было там, за окном – ветер, ночь. Здесь была просто тьма, которая тоже ночь, но та, что здесь – наша отдельная ночь. Когда люди живут в домах, ночь наполняет их тьмой. И есть одна большая ночь, а есть маленькие отдельные ночи в каждом доме. И если выйти на улицу, то можно увидеть, что большая совсем не такая, как та, что в твоем доме. Лучше или хуже – бывает по-разному, смотря, что происходит здесь и там, и смотря, что для тебя лучше или хуже. Но можно не замечать всего этого – просто закурить, поддать воротник и, сунув руки в карманы, идти своей дорогой. Собственно, ночь не станет другой от этого, ей все равно, замечаешь ты ее или нет.