Марк Вевиоровский - Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день

– Знаю и верю, Олежка. Но к делу все-таки переходить надо. Вспомним. Сперва Виолетта Вадимовна переделала пульт управления …

– Но я же не одна!

– Потом она создала систему обозначений наших продуктов – реально полученных и перспективных и не полученных до сих пор …

– Я что ли одна это создавала!

– Потом после некоторых мелких хулиганских наскоков Виолетта Вадимовна придумала новую конфигурацию излучателя …

– Это нечестно! Не я же одна это …

– Тота, ты лучше помолчи, а то даже звание местной сумасшедшей тебе не поможет!

Под общий смех Свиридов продолжил.

– Затем Виолетта Вадимовна замахнулась на химические соединения, чего в нашей практике до этого не было – не лазили мы туда. Дмитрий Германович признает, что Виолетта Вадимовна абсолютно ничего не понимает в химии, что не мешает ей творить …

– Творить настоящие чудеса! – опять вмешался профессор Лопаткин.

После этого ни Гриша, ни Уля уже ничего не понимали из развернувшегося разговора, что ничуть не мешало Грише и Уле наблюдать и запоминать.

Вечером Гриша нарисовал немало новых портретов известных ему людей, уже запечатленных в рисунках, а Уля села за заметку о заседании ученых.

Заметка появилась в очередном номере местной газеты и была полна мягкого юмора и уважения к ученым.

А в галерее портретов в закрытом коридоре рядом с залом заседаний в здании внутри каре главного корпуса появились несколько новых портретов.

С Сергеем Кужугетовичем у Свиридовых установились прекрасные дружеские отношения, и не только у Анатолия Ивановича и Антонины Ивановны, но даже у Гриши и Ули.

И вечером – точнее поздно ночью – устроившись на плече у Толи и обнимая его Тоня слушала рассказ мужа о последних событиях. Нет, далеко не обо всех, и Тоня прекрасно знала, что Толя делится только тем, что для него важно и что он считает нужным рассказать ей – и она прекрасно сознавала, что это лишь малая часть всей информации, содержащейся в его мозгу – и это придавало особую ценность его рассказам.

– Мне позвонил Сережа …

– Шойгу? – уточнила Тоня.

– Да. И попросил выделить ему время для встречи …

– Припекло?

– Припекло. Я сказал ему, что готов в любое удобное ему время – он же на таком уровне.

– Не помню у тебя такого чинопочитания …

– Ну, ты даешь! Какое чинопочитание – у него теперь столько забот, что впору повеситься, что же мне ему назначать время встречи!

– Извини! Ну, и?

– Короче, утащил я его в лес, и мы там хорошо поговорили … Сережа пожаловался на необъятный объем работы и попросил советов по некоторым … В общем мы обсуждали проблемы, и обсуждали на равных … Помогло мне только то, что я был в курсе многих этих проблем из бесед с Владимиром Владимировичем … и материалов моей группы в усадьбе …

– Это же высшая степень секретности …

– Мы с Сережей неоднократно встречались у Владимира Владимировича, и там Президент сказал, что степень секретности для меня еще не придумали … Обсуждали многие проблемы, которые теперь приходится решать Сереже, и те решения, которые ему теперь приходится воплощать в жизнь. И даже по Чукотке и вообще по отдаленным территориям …

– Было интересно?

– Мы даже слетали кое-куда … Посмотрели на реальность … Столько заброшенного …

– Наследие специалиста по мебели и богатых дам?

– Не только, но и его, и их – тоже. Исправлять столько … можно только посочувствовать Сергею, дел там невпроворот …

– А денег … Это же гигантские деньги!

– С этим все решается … Но нужны люди, и люди талантливые и деловые …

Этот случай настолько потряс слушателей, что о нем говорили очень долго.

Но с другой стороны мало кто не мог поверить в случившееся – Свиридова если не знали досконально, то могли ожидать и не такого …

В концерте выступала Геля Кочура.

Как всегда пела она хорошо, слушали ее внимательно и аплодировали.

И вот она запела:

© ©

Девушка пела в церковном хоре

О всех забытых в чужом краю,

О всех кораблях, ушедших в море,

О всех, забывших радость свою.

И вдруг из ложи, где размещались Свиридовы (или их близкие друзья и их гости), и где сам Свиридов бывал не столь часто, раздалось:

– Стоп, Геля, стоп!

И Свиридов почти мгновенно оказался рядом с растерянной и замолкшей певицей, а зал замер. Смолкли музыканты.

– Ты поешь неправильно! Нет в твоем исполнении того, что Блок заложил в эти слова. Нету! Закрой глаза!