Андрей Буровский - Дом на Невском. Фантастические рассказы и литературные сказки

– И мы не одни такие умные. Топорик всё-таки оружие. В одной тачке ружьё охотничье, но патронов нема.

– Тогда и говорить не о чем. Ну вот, с разговором подошли к Черной речке, ― Указала пальцем вверх на табличку, с тонким скрипом качающуюся на ветру.

Тропа вела вправо. Там должен быть мост через Неву, Каменоостровский проспект, ещё мост, выход на Невский проспект. И всё под слоем чёрного снега.

Грозный рык нарушил печальные мысли. Впереди медведь терзал жертву, вовсе не собираясь делиться. Клочки одежды летели в разные стороны.

– Надеюсь, человек был мёртв.

– Конечно. Я не слышал криков. Что будем делать? Опять на ручки?

– Нет, переждём.

– Пока конкуренты набегут?

– Думаешь, ты лёгенький?

– Ничего не думаю. И?

– Идём, только без резких движений. Крадучись.

Мы приближались к медведю на цыпочках. Когда оставалось метров тридцать, Феня захлебнулась лаем, бросаясь на зверя. Медведь поднял окровавленную морду, и так взревел, что моё сердце, вибрируя, скатилось в область коленок. Собачка стала кружить, непременно кусая хищника в зад. Тот вертелся, будто юла. Сейчас косолапому было явно не до нас.

Ваня схватил меня за руку и устремился вперёд, мимо кровавой битвы.

Отбежав метров триста, мы остановились, переводя дух. Фенька, сильно хромая, догнала, и присела, поджав переднюю лапу.

– Можно сказать, отделались лёгким испугом. Хорошо, что не обделались, ― Ваня засмеялся, довольный каламбуром.

– Да и обделаться не страшно. Хуже достаться зверю на обед.

– Можно бы не рисковать, ― Ваня многозначительно покачал головой.

– Мы и не рисковали, ― парировала я, ― если б не Фенька, взяла б на ручки и перенесла.

– Ну и хорошо. Феня, дай лапку посмотрю. Ничего страшного, кости целы, шкура чуть попорчена. Заживёт. С такой тёщей мы непобедимы!

– Чего не скажу о моей девочке. Она одна.

– Поторопимся!

Я протянула парню носовой платок:

– Остатки былой роскоши. Перевяжи собаке рану. Если даст, немного крови выдави сначала.

Феня, будто поняв, стала неистово зализывать больное место. Потом сама протянула хозяину лапку. Тот обмотал платком, и она побежала впереди, слегка прихрамывая.

― Ваня, знаешь, где мы идём?

– Через Неву?

– Да. По мосту.

Собака коротко и отчаянно залаяла.

– Феня, цыц!

– Ваня, что там она копает? ― Я остановилась, а затем рванула к собаке. Ваня хмыкнул и вразвалку подощёл.

Из-под снега показалась кость. Парень опустился на колени и стал руками разгребать снег. Не дойдя до чёрного слоя, он присел на пятки:

– Скелет! Человеческий.

– Вижу. Медведь или волки. Живые люди, похоже, все в центр подались. Заметь, безлюдье.

– За нами следят! Не оборачивайтесь, просто идём быстрее.

Я осторожно оглянулась: метрах в ста шли два человека: чёрные лица, лохмотья вместо одежды, у одного в руке топор, у второго булыжник. Двигались молча.

– Зловещие мертвецы! ― прошептала, что на ум пришло.

– Каннибалы, ― версия Ивана звучала не лучше, ― догоняют.

– Может, познакомиться хотят. Попутчики.

– Предлагаете подождать? Бежим! Если пустятся вдогонку, то ничего хорошего, если оставят в покое, то попутчики.

Мы бросились наутёк. Преследователи помчались следом, издавая звуки, похожие на рычанье.

– Мутанты! ― Осенило меня, ― мутанты—каннибалы. Лучше бы волки съели.

– Взлетим?

– Куда? Где дорога?

Бесстрашная Фенечка остановилась, пропуская нас, и встала на тропе, широко расставив лапы и грозно рыча.

– Собака их задержит!

Я всё-таки остановилась: незнакомцы, оба здоровенные, как гориллы, притормозили, видимо соображая. Наконец, стали подходить, цокая, и один, вытягивая руку, сделал жест щепотью, будто сыпал соль. Феня переступала с лапы на лапу, внимательно следя.

– Теряем время! ― Внушительно сказал Ваня.

Я схватила парня подмышки. На этот раз полёт не удался.

Громила резко поднял камень. Феня бросилась на него, целя в горло. Камень с треском опустился на голову собаке, раздробив череп. Торжествующий крик, оба набросились на собаку: один рвал руками, второй размахивал топором.

Мы побежали. Слёзы застилали глаза, я размазывала на бегу их по щекам. Ваня всхлипывал, не стыдясь.

Сколько бежали не знаю. Вконец, выбившись из сил, я запросила пощады.

– Ну, да, возраст все-таки, ― не смущаясь, сказал Ваня, ― одышка и всё такое. Но припустила, как молодая, ― и вдруг, всхлипнул, ― Фенька, только привык.

– Мы не забудем.

– Бедная Фенечка!