Оксана Филонова - Следы на песке

Но иногда во дворе появлялись какие-то ребята, незнакомые нам старшие мальчишки, и они дразнили мою подружку – обзывали «жидовкой» и «еврейкой». Это было обидно и неприятно.

Видимо, такое происходило не раз и не два. Потому что однажды я, искренняя в своем невежестве, дала ей дружеский совет: «Динка, да ты просто скажи им, что ты не еврейка, а татарка. И они отстанут».

Надо ли говорить, что она не последовала моему совету?

Я много лет прожила рядом с ее замечательной семьей, наблюдая их во многом иные устои и привычки, впитывая каждодневную бытовую мудрость ее бабушки, удивляясь тонкому сарказму ее папы, восхищаясь мудростью и терпением ее мамы…

Они многому научили не только своих детей, но и меня.

А лучшего друга, чем Динка, у меня не было и не будет.

В детстве я мало читала, но слушала множество разных историй. Одним из моих любимых занятий было посидеть с мамой на кухне и мысленно погружаться в ее рассказы о ее детстве. Как многие дети заставляют родителей снова и снова читать им одну понравившуюся сказку, так время от времени я просила маму повторять свои интересные рассказы.

Мамино детство было нелегким. Оно пришлось на годы Великой Отечественной войны. В сорок первом отец ушел на фронт, а в середине войны умерла от аппендицита мамина мама. Моя мама с младшей сестрой и старшим братом долгие годы кочевали от тетки к тетке, от тетки к дядьке и обратно.

Однако большинство рассказов были веселыми и интересными. Из них я узнала, что мама училась в одной школе с Оскаром Фельцманом, и однажды он даже отдал ей свой паек хлеба (это была четвертинка ломтика черного хлеба).

Мама рано начала работать. Целая серия рассказов была о работе в экспедиции. Мама и еще несколько девушек готовили еду и чинили одежду мужчинам и парням, которые занимались добычей чего-то (этого я не запомнила). В этой экспедиции случалось множество смешных, забавных и иногда опасных ситуаций.

Однажды, когда мужчины были далеко на объекте, в лагерь зашли беглые зэки. Оставшиеся на хозяйстве девушки ужасно испугались, но зэки их не тронули. Взяли еду, воду и ушли.

А вот рассказ о том, что мамина мама умерла от аппендицита, вызвал у меня недоумение, испуг, чувство беспомощности.

Мама пришла из школы и узнала, что ее мама в больнице. Побежала, нашла какого-то врача… Ей сказали: «Состояние тяжелое, много крови потеряла. Жар, нужен лед, если принесешь лед, может, поднимется».

Мама рассказала мне, что тогда на улице женщины продавали воду. Я не могла поверить. Как так? Ведь вода просто течет из крана в каждой квартире!

Но где достать лед? Я ярко представила, как девочка бегает от дома к дому, прося у хозяек лед, а это была не зима, и льда нигде не было. Ужас охватывал меня, когда я думала о том, что же должна была чувствовать девочка, от которой зависит жизнь мамы…

Мамину маму не спасли, и долгое время она считала это своей виной. Мне было очень жаль маму.

Как-то зимой я болела и не ходила в школу. Родители были на работе, со мной оставалась бабушка.

В тот день я обещала соседской девочке вернуть книгу. Она жила в соседнем подъезде, у ее семьи была богатая библиотека. И если кто-то просил у нее почитать книжку, то эта девочка доставала большую тетрадь и записывала туда имя человека и дату, когда нужно книгу вернуть.

Это был тот самый день.

Мне надо было вернуть книгу, но бабушка сказала: «Ты болеешь, на улицу нельзя, мама узнает – будет ругаться!»

Передо мной встала дилемма. Нарушить слово, данное девочке, или ослушаться маму?

С одной стороны, мое чувство ответственности жгло меня изнутри, с другой – какой-то нерациональный страх ослушаться маму висел на моей душе.

Ответственность победила, я решила пойти на хитрость. Я уговорила бабушку ничего не рассказывать маме, а я быстро сбегаю в соседний подъезд и выполню своей обещание.

Я быстро оделась и отнесла книгу соседке. Но на обратном пути у своего подъезда я встретилась с мамой, которая в обед решила меня проведать.

Я не помню, чтобы мама меня ругала из-за того поступка. Но иногда я вспоминаю этот свой страх от фразы «мама будет ругаться», и я думаю, откуда же это берется в детях. Ведь мама меня любила и даже больше – она тряслась надо мной , играла со мной, была самой лучшей… Почему? Откуда? Как сделать так, чтобы наши дети нас не боялись?

Мне было пять лет, у сестры моей мамы родился второй сын. Родился он в Новокузнецке, а мы жили в Новосибирске.