Но самым необычным для сытого Джаркента было то, что в городе появились взрослые попрошайки и беспризорные дети. Местные не знали, что со всем этим добром делать, но надеялись, что скоро пришлые люди уйдут в Китай и жизнь города вернётся в прежнее русло.
А пока по улицам, сталкиваясь друг с другом, сновали люди с барахлом в руках, озабоченные предстоящим отъездом. В надежде лёгкого заработка, ловя момент, шумно предлагали свои услуги таранчи-извозчики на арбах с высокими колёсами. Вся свободная территория города была занята отъезжающими. На пустыре скотного рынка разместились фельдшерский пункт армии и казённые повозки с провиантом и воинским инвентарём. Свои личные телеги казаки распрягали вдоль арыков городских дорог. В чистой арычной воде они умывались сами, здесь же купали своих детей, готовили еду и испражнялись, превращая воздух цветущего весеннего Джаркента в дым и смрад. В телегах уже третью ночь спали пришлые мужчины и женщины, старики и дети, военные и штатские – все те, кто уже завтра утром, увлекаемые стадным инстинктом, двинутся в чужой, неизвестный, но всё же небольшевистский Инин.
1920-й – год Белой Металлической Обезьяны. Вторник, 27 апреля. Десятый лунный день, растущая Луна в знаке Льва. День очень хорош и удачен для начала любого дела. Россия. Семиречье. Город Джаркент.
Сегодня вечером Чанышев пригласил генералов Банненкова и Бутова на прощальный ужин. Бутов живо отозвался на приглашение, а Банненков, хоть и был знаком с Чанышевым, однако отказался. Он считал Чанышева красным, на что Бутов возразил:
– Касымхан, конечно, не красный, но, к сожалению, и не белый. Он бесцветный и текучий, как вода. Или, вернее, прозрачный, как вода.
– Как вода – значит, он, в зависимости от обстоятельств, может приобретать любой цвет и любую форму? – спросил Банненков.
– Форму, пожалуй, да, а вот цвет, видимо, нет. Потому что он прозрачный, это не его цвет, он лишь отображает чужой. Он считает, что Октябрьский переворот в Петрограде, как, собственно, и любая социальная революция, – вещь противная, но закономерная. Революция рано или поздно будет происходить в любом государстве тогда, когда народ увидит и поймёт, что власти предержащие используют полученную власть для того, чтобы улучшить качество собственной жизни. Первым признаком ущербности является желание правителей строить вместо дорог, школ и больниц помпезные дворцы. Русская революция наделила властью невежественных людей, которые утверждают, что не должно быть частной собственности, всё должно принадлежать всем, на равных правах. А это вдвойне опасно, потому что невозможно.
Чанышев даже привёл высказывание Наполеона: «Где правит частная собственность, там правят законы. Там, где правят неимущие, там правят дикие законы Природы». Уже первые месяцы наступившей новой жизни показали её скорый и печальный конец. Он упомянул о карательных операциях красных в Семиречье, в частности назвал карательный рейд отряда под командованием Мураева, специально присланного большевиками из Ташкента в 1918 году…
– Тогда, я помню, без видимой причины ими были сожжены десятки поселений мирных жителей Семиречья, – перебил его Банненков.
– Да-да. Людей, мужчин и женщин, стариков и детей – всех без разбора расстреливали, вешали, рубили шашками, топили в реках, заживо сжигали в их собственных домах. Всех женщин и даже малолетних девочек перед казнью насиловали всем отрядом, а убив, продолжали издеваться над трупами. Некоторые из пленников пытались бежать, но их догоняли с особой удалью, как охотники загнанную дичь, и прежде чем убить, изуверским образом истязали. Как рассказывают, немногим посчастливилось умереть быстро, без долгих мучений. Таким образом было уничтожено более 23 тысяч человек, и в основном это были семиреченские уйгуры. Я задаю себе вопрос: что это было? Какие человеческие или, вернее, нечеловеческие качества проявлялись у этих людей? Что явилось катализатором этих проявлений? Может быть, безнаказанность? А как же Бог? Ведь среди палачей были и верующие. Чёрт с ними, с проклятыми красными политиками, отдавшими Мураеву этот чудовищный приказ, но как быть с многочисленными добровольцами, присоединившимися к отряду Мураева? Ведь из Ташкента он вышел с отрядом 50 человек, а прибыл в Верный с армейской группой в тысячу сабель. Это только одна страница толстой книги о тёмной стороне гражданской войны, унёсшей тринадцать миллионов человеческих жизней.
Читать дальше