Геннадий Любин - Желтушка

С достоинством спустившись, Альберт неспешно приблизился к спорщикам.

– Запомните первый закон курятника: всякий предмет раздора принадлежит хозяину. То есть мне!

– А… второй? – робко поинтересовался кто то.

– Покой и порядок – стыдно не знать!

– Но… Как же так… Мы старались… Землю рыли…

– Я сказал – покой и порядок! А-а-ап-чхи! А-а-ап-чхи! Чхи! Чхи!

Начинался приступ аллергии, случавшийся всякий раз, когда Альберт нервничал. Слезились глаза, чесалось под крыльями и нестерпимо хотелось чихать. Все в курятнике знали, что это плохой признак.

– Конечно, мистер Альберт. Будьте здоровы, мистер Альберт. Как скажете…

Осторожно положив червя на землю, петушки почтительно расступились. Альберт вяло, без аппетита склюнул – что за еда, когда настроение испоганено, – несколько раз громко хлопнул крыльями и тяжелой глыбой мускулов взмыл на тронное место. Некоторое время он неподвижно сидел, прислушиваясь к надрывно бухающему сердцу, потом приосанился, втянул живот и строго посмотрел вниз. Он знал, что в такие моменты куры тактично опускают головы, чтобы не замечать одышливо вздымающиеся бока своего господина. Лишь нахалка Соня – что с ней поделаешь – иногда многозначительно роняла:

– Да-а…

Но никто ее не поддерживал.

Желтушка старалась поменьше вникать в суету курятника, чтобы не раздражаться. Она всегда стояла в самом центре сарая, напротив дощатых дверей, и значит, можно было ощущать всем капотом блаженное тепло Марусиного бока и почти не слышать куриное бурчание. К тому же, через дверные щели был отлично виден двор, и Желтушка всегда знала, что делает хозяин.

Сегодня его долго не было. «Работает Семеныч», – уважительно думала Желтушка. Семеныч был кем-то вроде кладовщика-грузчика: что-то то ли переносил, то ли перевозил, то ли перетаскивал. Как выражался сам Семеныч, он «переводил». И грузы все какие-то странные: не обычные ящики или паллеты, а нечто наподобие коробов, заполненных мелкими, будто сапожные гвозди, значками-буквами. Короба назывались забавно: «слова». Поработав несколько утренних часов, Семеныч выходил из дому и рыхлой горой тяжело опускался на крыльцо, снова и снова снимая и протирая очки и теребя темную, с частыми вкраплениями седины, бороду.

Прислушиваясь к хозяину, Желтушка осознавала, что слова не похожи друг на друга. Если Семеныч перетаскивал слова английские, ворчание больше напоминало детскую песенку с простым и запоминающимся мотивом. Короба с немецкими буквами были, наверно, шершавые и угловатые. Того и глядишь, занозишь ладони. Намаявшись с таким неудобством, Семеныч мурлыкал что-то бодрое и ритмичное. Наверно, чтобы приободриться. Самыми тяжелыми были короба с причудливыми арабскими вензелями. Желтушка полагала, килограммов под двадцать, никак не меньше, каждый. После них он обычно сидел и молчал, задумчиво глядя на горизонт. А то, бывало, и задремлет ненароком, бессильно уронив голову. Точь-в-точь как сегодня!

Желтушке было видно, что ежедневные занятия Семеныча требовали значительных усилий, природа которых оставалась загадкой. Она еще могла понять, когда огородная возня хозяина в летний солнцепек сопровождалась обильной росой испарины на его лбу. Но тут, под крышей, в холодке деревянного дома… Чудно!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.