Теперь они не просто живут в своем доме, теперь каждый имеет все необходимое, чтобы быть здоровыми, развиваться и идти вперед. И это их победа.
Когда-то она вела дневник. «Немного необычный, – заметила подруга, когда Маша поделилась своими записями. – Издать не хочешь?»
– А где он, интересно?
Много еще вещей она не успела распаковать – сразу после переезда нужно было улетать на конференцию, а доверить это она никому не могла.
Маша накинула халат и вышла из ванной.
– Ну, где же ты, родной? – заглядывая в одну коробку за другой, она наконец обнаружила то, что искала: сто пятьдесят листов печатного текста сложенных в розовую папку с надписью «1 Съезд многодетных семей города Москвы».
Маша вспомнила, как по ночам, когда вся семья уже спала, она строчила на клавиатуре все новые и новые истории то ли выдуманных, то ли наоборот, самых что ни на есть реальных персонажей – тех, кто жил в ее голове, действовал, спорил, ругался, веселился, был ее частью. Ее, Машиной, личностью.
– Я так больше не могу! Уберите ее от меня! – Мозг в истерике метался по комнате. – Ну это же невыносимо!
– Умничка, что случилось? – Люба подошла к брату и обняла его.
– А-а, это он с мамой пообщался, – заметил Илья, – такая реакция только на нее может быть.
– Что, опять тебя придурком назвала? – усмехнулся Веселый.
– Ну что ты, Ум, уже б смирился давно, – попытался утешить брата Фил.
– Знаешь что, дорогая сестра, избавь меня, пожалуйста, от этого! Сегодня после долгой и нудной лекции о том, как правильно нужно жить, я услышал, что я беспросветный болван и ни на что не гожусь, – Умника все еще трясло. – Вас, кстати, тоже поминала.
– Веселый, метни харчи на стол, видишь, человеку плохо! Сейчас, Мозг, поедим, жизнь наладится. Хочешь, 50 грамм для снятия стресса? – Илье всегда казалось, что любая проблема отступит, если хорошенько и вкусно поесть.
И действительно, усевшись за стол и вкусив первую ложку вкуснейшего наваристого борща со сметанкой, Мозгу полегчало. «Ну и что, что кричит, ну и что, что гнобит. К черту! Главное, что здесь меня любят и ценят».
– Любась, ты вот скажи мне откровенно, – откинувшись на стул, начал Умник, – почему ты не стала видным деятелем?
– В смысле? – не поняла, но в глубине души уже догадывалась, о чем будет разговор, Люба.
– Почему ты не стала делать карьеру, добиваться успехов, мой потенциал не использовала на полную катушку?
– Ха-ха-ха, – засмеялся Веселый – Мозг, ты себя слышишь? Или может тебе напомнить, как ты себя вел во время учебы в школе и в институте? Совсем память отшибло?
– Да ладно, не гогочи, – отрезала веселого брата Люба. – Знаешь, Ум, где-то в глубине души это был осознанный выбор. Ну, как бы я это так почувствовала.
– Ни фига себе! Люб, у тебя совесть есть? То есть ты намеренно оставила меня в дураках? – Мозг начал заводиться.
– Эй, Умник, потише здесь, – возмутился Философ, – ты на Любку не наезжай, лучше послушай ее, да внимательно.
– Умничка, вот скажи, что такое карьера?
– Карьера – это последовательное успешное развитие в определенной области, с соответствующим этому развитию денежным и иным материальным вознаграждением. Как-то так.
– Вот именно! В определенной области! То есть остальное бесчисленное количество областей, которые не менее интересны, остаются «за кадром». Может тебе и кажется, что ты лишен этого «развития», то только потому, что большинство окружающих тебя людей идут именно этим путем. Нам бы всем, – Люба обвела взглядом братьев, – было слишком тесно в столь узком пространстве. На самом деле, ты всегда развивался. Только не так стандартно, как это происходит у всех.
– Ну, давай, порадуй брата, – Мозг сложил руки на груди и скептически посмотрел на Любу.
– В детстве, когда ты научился читать, тебя невозможно было оторвать от книг. Ты перечитал за время учебы в школе всю домашнюю библиотеку, Детскую Городскую, и начал осваивать Областную, присовокупим сюда Большую Советскую Энциклопедию, которая во всей своей красе стояла у нас дома. Одно но: классику ты не читал. А если точнее, то очень сильно избирательно. Здесь, видимо, постарался Фил.
Люба вопросительно посмотрела на Философа.
– Ну да. Сложно было представить, что школьник способен понять всю глубину произведений Толстого или Гоголя. Всему свое время.
– Поэтому, в общем-то, тройка была более чем достаточной оценкой по литературе.
– А как же мое замечательное выпускное сочинение?
Читать дальше