Владимир Шпаков - Ева рожает

Пятясь, он исчезает за углом. Отвинчивает пробку, делает крупный глоток, но алкоголь не успокаивает. Куда идти – непонятно. Ответ появляется, когда нащупывает в кармане спортивного костюма ключи от машины. Уехать! Неважно, куда, главное – подальше! Скрыться, пересидеть, исчезнуть, и как можно быстрее!

Путь на стоянку идет через сквер, где опять сборище родителей. Вначале ускоривший шаг, Чумак внезапно тормозит. Женщины в модных пальто, дети в ярких курточках и комбинезонах, улыбки на лицах, оживленная жестикуляция… Перед глазами явлено благополучие. Обеспеченные люди, нормальная жизнь, которой Чумак никогда (или почти никогда) не имел. И здесь не смог ее обрести, и кого винить в таком вселенском раздолбайстве?!

Внезапно от толпы отделяется знакомая кроха.

– Дядя военный, я тебя узнала!

Подбежавшая Маша улыбается, хотя не может скрыть недоумения.

– Только ты сегодня какой-то… Не военный!

Чумак оглядывает свой спортивный костюм и разводит руками.

– Точно подметила…

Родительница Маши тоже узнает Чумака, машет ему издали рукой, и тот чувствует, как щека опять предательски дергается.

– А что у тебя с лицом? – спрашивает кроха. Чумак прикрывает щеку.

– Это война… Война, Машенька.

– А ножка хромая – тоже война?

– Тоже. И никак она не кончится, эта война…

– А мы пойдем в зоопарк?

Чумак гладит девочку по голове.

– Обязательно! Будем смотреть гориллу. Большую такую обезьяну!

– И слона будем смотреть?

– И слона будем. Только чуть позже. Потерпи немножко, мы обязательно пойдем в зоопарк!

Он сглатывает комок. Нет жизни, не получилась. Может, где-то получится? Неважно, где – там, за горизонтом, куда он отправится на вишневом «Гольфе», что ждет его на стоянке… Чумак усаживается в машину, заводит мотор и, помахав рукой служащему, выезжает с парковки.

На городских улицах Чумак ведет машину осторожно, соблюдая все правила. И на трассе не превышает скоростной режим, потому что даже просроченных прав не имеет – они осталось в квартире. Он не знает, почему держит путь на восток, с таким же успехом можно было отправиться на север или на юг, куда-нибудь в Баварские Альпы. Автоматически выбрал направление, кажется: так он ближе к дому. Вот он проезжает Storkow, далее последует Furstenwalde, и тут, как назло, привязывается патрульная машина!

Какого хера?! Он же ничего не нарушил! Но из окна полицейской тачки появляется рука с полосатым жезлом, на конце которого – красный фонарь. Затем и вовсе врубают мигалку, и из динамика раздаются непонятные слова на немецком. То есть, смысл понятен и ежу: требуют остановки, потому что «Гольфа» наверняка засекла камера наблюдения, когда дурили на автобане. А может, добросовестные бюргеры настучали в полицию, увидев безобразие, в любом случае придется отвечать по всей строгости бундес-законодательства.

А отвечать не хочется, натюрлих, поэтому «Гольф» набирает скорость. Полиция не отстает, Чумак еще превышает, и вот уже обе машины несутся на пределе. Что-то в этом проглядывает абсурдное, но всякое ведь в жизни бывало! Однажды вот так, на дурачка, десантная группа Чумака под шквальным огнем прорвалась к своим, хотя шансов было ноль! А значит, еще притопим! Майору должно повезти, как тогда, в далеких стреляющих горах. Черт, как слепит глаза! Почему низко висящее зимнее солнце так напоминает знойное, стоящее в зените солнце Афгана?! Чумак прикрывает глаза ладонью и уже не видит, как машину сносит к отбойнику и с нечеловеческой силой ударяет об него…

Перевернутый кверху колесами «Гольф» вспыхивает, как сухая солома. Он успевает полностью выгореть до приезда пожарного расчета, так что обещание майора оказывается выполненным – хоронить в немецкой земле уже нечего.

Встреча не складывается с того момента, когда существо в рыжей куртке с лейблом Nike поперек груди шагает навстречу, оттесняя Глеба, и протягивает руку:

– Приветики. Меня Катей зовут, хотя можно по-простому – Кэт. А ты Ева, да?

У существа есть имя (даже два имени), но почему-то тянет называть ее именно так: существо. Приземистая и плотная курносая деваха с рыжими, под цвет куртки короткими волосами, она перекатывает во рту жвачку и бесцеремонно таращит белесые глазища на Еву с Глебом, дарящим друг другу осторожные поцелуи.

– Эй, да обнимитесь вы! Сколько времени не виделись!

Уверенно посмеиваясь, деваха командует, хотя она гораздо младше (гораздо!). Она вообще с первых секунд занимает слишком большое пространство. Махина аэропорта Charles de Gaulle гудит тысячами голосов, толпы людей шагают с чемоданами и тележками, но Кэт умудряется заполнить собой добрую половину гулкого объема зала прилетов.