Марат Валеев - Герои нашего времени

– Я вам заплачу! – не колеблясь, взмолился учитель.– Продайте мне оставшиеся книги!

Полупьяная баба громко и раскатисто расхохоталась, а у мужика как-то странно изменилось выражение лица… Глаза быстро-быстро заморгали, и он стал лихорадочно потирать вспотевшие ладони.

– Заткнись, дура – б…ь! А что, б…ь, дело замутили! Давай, б…ь, покупай, чудило! Герой, б…ь!

Александр Павлович до вечера расставлял у себя дома книги и разговаривал с Анной Николаевной, будто она живая!

– Аннушка, я спас большую часть твоих книг, не волнуйся! Что ж Катерина-то, дочь твоя, оставила их этим извергам! У них же один градус совести, и то не по Фаренгейту! Они смеялись надо мной… Пусть! Им не понять! Аннушка, не волнуйся… В этих книгах ведь столько памяти! Я спас! Помнишь, Аннушка, как мы с тобой Пастернака читали зимними вечерами! «Свеча горела на столе, свеча горела…» И свечу зажег в память о тебе – и в храме, и в доме… на столе… понимаешь?

Александр Павлович тихонько опустился на пол, сердце сжала ужасная боль. На столе мерцала свеча, роняя воск на развязанный узелок…

Зинаида Дмитриева

г. Ростов-на-Дону

У меня три племянника, все трое по профессии – вертолётчики.

Жил в посёлке Шолоховском мальчик. Звали его Серёжа. Гонял на велосипеде, купался в пруду, ловил рыбу, играл в футбол. Много читал и мечтал о небе. Окончил с отличием школу, поступил в Сызранское высшее военное авиационное училище. После его окончания попал служить в Афганистан. Это сын моей сестры Валентины.

А в городе Каменске-Шахтинском жили два брата – Валерий и Игорь. Как все дети, ходили в школу, любили спорт и шахматы. И тоже мечтали о небе. Это сыновья моего брата Александра. Мечты их сбылись, ребята стали вертолётчиками.

Валерия и Сергея послали служить в Афганистан, а Игорь попал в Армению.

В декабре 1988 г. в Армении произошло страшное землетрясение в городах Спитак и Ленинакан. Игорь в это время находился там с семьёй и новорожденным сыном. Их гарнизон в самые первые часы пришёл на помощь гибнувшим людям. Днём и ночью военнослужащие, находясь в этом аду, спасали людей.

Валерий и Сергей в Афганистане летали на вертолётах МИ-24. Они выполняли широкий круг задач и зачастую были единственной поддержкой наших солдат при выполнении боевых операций. Поэтому на плечи вертолётчиков легла основная тяжесть этой войны от её первых и до последних дней. Вот как они рассказывают об этом:

«В полётах среди однообразных гор и ущелий ориентирами служили отдельные деревья, характерные скалы или строения. Они не были нанесены на карты, и эти ориентиры передавались друг другу «под запись». Такие полёты были опасны. Но однажды в Баграме обнаружили в гарнизонной библиотеке записи академика-селекционера Н. И. Вавилова о его путешествии по Афганистану. В них были зарисовки местности, высоты перевалов и ландшафтов с их приметами. Найденный материал уточнил маршруты полётов, и тогда начали летать «по Вавилову».

Ещё вспоминают они с особой болью о погибших воинах. Говорят со слезами: «Лежат рядом с „Чёрным тюльпаном“ (вертолёт, доставлявший погибших домой) такие молодые, жить бы им да жить, а они мёртвые, как живые, и ветер развевает их чубчики – светлые, рыжие, русые, тёмные, как бы материнской рукой ворошит их».

Жестокие бои и первые потери быстро вытеснили красивые слова о «высокой миссии – выполнении интернационального долга». Боевой опыт научил их важному правилу – «стреляй первым»…

Дома все очень переживали за ребят, особенно их мамы. Они просто изводились от тревожных мыслей. Тогда моя мама посоветовала дочери Вале и невестке Катерине послать молитву «Живые помощи» внукам в Афганистан. Валентина, мама Сергея, послала её письмом, но сын письма не получил. Тогда она на оборотной стороне конверта обратилась к цензуре, умоляя выполнить просьбу матери. Молитва дошла.

Вот что писал Сергей:

«Спасибо, бабушка и мамочка, талисман получил. Вчера при выполнении боевого задания он сработал. Спас мне жизнь от душманской снайперской очереди, которая прошила моё кресло. Меня спас наклон за сигаретой. Пачка лежала глубоко в бардачке. Сам Бог или Ангел заставил меня потянуться к далеко лежащей пачке и наклониться низко. В этот миг, свистя, пролетела над моей головой, аж волосы приподнялись от ветра, автоматная очередь. Если бы не наклон, то меня уже бы не было. Обычно летаем мы с закрытыми окнами в кабине, и тогда они нам не опасны. Но в этот раз стояла такая жуткая духота, что вопреки всем правилам чуть-чуть приоткрыл одно, лишь на щёлочку, и мог бы поплатиться жизнью. Слава Богу, всё обошлось благополучно».