Максим Буйко - НеГерой. Повесть о маленьком человеке

Худой светловолосый парень примерно тридцати пяти лет стоял во дворе недалеко от Матвея и, видимо, тоже чего-то ждал. Они встретились взглядом. Парень подошел к Матвею.

– Приветствую! – он улыбнулся и первым протянул руку. – Заселяетесь? В какую квартиру?

– В шестьдесят вторую, – машинально ответил Матвей. – А что?

– С новыми соседями знакомлюсь, – опять улыбнулся парень. – Серега. Сам неделю как переехал.

Он так и представился: не Сергей, а именно – Серега.

– Матвей, – и они еще раз пожали друг другу руки.

– Имя у тебя редкое, – Серега сразу перешел на «ты». – Не слышал такого раньше.

– Слышал, – сухо ответил Матвей. – Просто не встречал.

Разговаривать ему не хотелось. Машины не было. Бюджет на переезд увеличивался с каждой минутой. Но новый знакомый явно не собирался быстро свернуть общение.

Серега ловко и складно, словно пересказывая выученный текст, рассказал Матвею, что недавно продал бабушкину квартиру, чтобы наконец-то купить свою. Разница при покупке получилась приличная, но после ремонта денег почти не осталось, поэтому запланированный отпуск под угрозой отмены. Сообщил, что трудится мастером на фабрике и каждый день ездит на работу в пригород, но дорога не напрягает, потому что без пробок и «против шерсти». В общем, вытряхнул на Матвея целый ворох банальностей, которыми обмениваются при знакомстве, чтобы ничего не говорить о себе.

Но тут подъехала машина с вещами, и грузчики начали таскать мебель. Серега где-то поддержал, что-то вовремя подхватил, пошутил с водителем и стал Матвею приятен. Немного поколебавшись, Матвей пригласил нового соседа вместе с супругой на новоселье.

Жену Матвея звали Яна. У нее была другая фамилия: он – Туманов, она – Аверьянова. Еще до свадьбы Яна сказала, что хочет остаться Аверьяновой. Сейчас модно не брать фамилию мужа.

– Разводиться будет легче, – пошутила тогда Яна. – Не придется менять фамилию.

– Можно и при разводе не менять, – резонно возразил Матвей.

– Дорогой, женщине носить фамилию бывшего мужа – всё равно что сделать татуировку на лбу: каждый день будет видеть и жалеть об ошибке молодости.

Матвей не стал спорить. Только одну женщину он когда-то хотел получить целиком… И не было в то время для него ничего важнее желания безраздельно владеть ее чувствами и мыслями, проникнуть в ее мечты, сны и даже воспоминания…

Но, к сожалению, такие женщины никогда не становятся женами. Точнее, становятся, но – чужими…

Матвей подошел к Сереге. Они поздоровались.

– У тебя сегодня что, выходной? – равнодушно спросил сосед.

– Нет, – про увольнение Матвей решил пока умолчать. – Уехал пораньше – дела. А у тебя?

– Так у меня посменка, два через два. Я ж тебе говорил. Сегодня-завтра курю, потом – опять арбайтен, – мрачно ответил Серега.

Он действительно закурил. Поджег сигарету и, слегка наклонив голову, уставился куда-то вниз. Серега затягивался глубоко; кончик сигареты вспыхивал; загорающийся табак потрескивал, выбрасывая небольшие искры. Матвей понял, что сосед чем-то расстроен…

На следующий день после знакомства Серега с женой пришел к Матвею домой праздновать новоселье. Серегину жену звали Анфиса. Гости принесли с собой небольшой вафельный тортик и две бутылки недорогого вина.

Когда Серега и Анфиса вошли в квартиру, Матвей сразу понял, кто из них главный в семье. Анфиса была молодой темноволосой женщиной, на вид тридцати трех – тридцати пяти лет, но при этом крупной, мощной и уже слегка переспелой. Лицо ее было приятным, симпатичным и ухоженным, только глаза смотрели оценивающе, немного настороженно и хитровато. Одета она была в какое-то яркое, оранжево-красное, хорошо сидевшее на ней платье, явно недешевое или сшитое на заказ. На ее фоне Серега – худой светловолосый, в зеленых джинсах и светлой футболке, был похож на гладиолус, случайно высаженный рядом с пышным кустом роз.

Серега вытащил из пакета принесенное вино. Стоявшие на столе бутылки тихо звякнули, потеснившись, и приняли подруг в компанию.

Все быстро перезнакомились и сели за стол. Яна приготовила какой-то хитрый салат и запекла мясо с кусочками апельсина. Она любила экспериментировать, причем рецепты изобретала сама, а не брала из кулинарных книг или с сайтов. Порой получалось плохо и невкусно, иногда вообще несъедобно. Каждый ужин был, словно лотерея, в которой Матвей довольно часто проигрывал…

Нередко застолье начинается с уверенности, что алкоголя на столе слишком много. Потом, в разгар веселья, приходит отчетливое и неоспоримое понимание, что его катастрофически мало. А наутро среди обломков надуманных идей, которые еще вчера казались такими свежими, острыми и даже гениальными, найдется лишь одна трезвая мысль – мучительная, как похмельная головная боль: количество выпитого так и не перешло в качество…