Элеонора Пахомова - Тихий дом

Слушая объяснение, Мирослав вглядывался в лицо Игната и пытался найти хоть какие-то признаки нежелания жить. Но ничего похожего в озорном взгляде зеленых глаз, веселых складочках в их уголках, под которыми семафорили жизнерадостные веснушки, и близко не прослеживалось. Уж на кого, но на человека в глубокой депрессии с суицидальными мыслями Тищенко точно не смахивал. Мирослав поднес его запястье чуть ли не к носу, разглядел полосы под разными углами – похоже, порезы неглубокие, царапины. Рисунок их действительно складывался в слова «Тихий дом».

– Что это за дичь? – Спросил Мирослав, когда Игнат закончил вещание.

– Согласен, звучит придурковато. – Тищенко почесал огненно-рыжую копну в районе макушки и скривил губы вопросительной загогулиной: – Но это потому, что вы не в теме. Не погружены, так сказать, в атмосферу поисков Тихого дома. Ну, в общем, Мирослав Дмитриевич, вы можете не переживать. Проверка теории с порезами завершена. Провалом, к сожалению. Больше я резать себе ничего не буду, клятвенно обещаю. Так что вы там говорили про этого… Пифагора?

С тех пор прошло несколько месяцев. Напичкав Игната необходимыми знаниями из первого семестра, Погодин поставил ему четверку по своему предмету и выпустил на волю. Уговор был прост: Игнат честно посещает лекции, и на следующем экзамене Погодин не придирается к его ответам. А в случае предъявления конспектов и активности на коллоквиумах Тищенко может рассчитывать на автомат. Впрочем, это был амбициозный план – рвение к учебе в Игнате так и не пробудилось.

Вот и сейчас, ощутив на плече уверенную хватку педагога, Тищенко сначала замер как вкопанный, потом медленно повернул голову, будто до последнего надеялся, что худшие опасения не подтвердятся. Разочарования скрыть не получилось – он шарахнулся от Погодина как черт от ладана.

– Мирослав Дмитрич, че началось-то опять? Я ведь на лекции хожу… Был сегодня. Вы же сами на меня косились!

– Я тоже рад тебя видеть, Игнат, – искренне и весело сообщил Погодин.

– Блин… – было ему ответом. А следом послышалось еще и бестактное цыканье.

Почему-то от этого неприкрытого хамства настроение Погодина только улучшилось. Вот уж воистину чудны дела твои, Господи!

– Как спалось-то на лекции? – Не удержался он.

Тищенко снова цыкнул (совсем уже рефлекторно, порывисто), вздохнул, бросил на истязателя косой обиженный взгляд, и Погодин рассмеялся в голос, тряхнув каштановыми кудрями, чем вызвал пару девичьих вздохов.

– Я не спал, просто я с закрытыми глазами слышу лучше.

– Я так и думал.

– Раз уж ситуация прояснилась, можно мне идти?

– Я к тебе по другому вопросу. Помнишь, ты мне про Тихий дом рассказывал?

– Блин, ну Мирослав Дмитриевич, я же вам сказал уже: я больше не буду руки резать. Честное нетсталкерское.

– Я понял, что не будешь. Верю! А вот про нетсталкеров своих давай-ка поподробнее.

– Зачем это?

– Это лично мне для дела надо. К тебе оно отношения не имеет.

Услышав это заверение, Тищенко, кажется, расслабился. Расправил плечи, распрямился, благодаря чему стал Погодину почти по подбородок. Мученическое выражение лица сменилось обычным, задиристым: внутренние уголки бровей приподнялись, в уголках глаз наметились веселые морщинки, сами глаза заиграли озорством.

– Так бы и сказали сразу. А то: «как спалось». Я вам говорил уже, нетсталкеры – это такие люди, которые ищут тайное в Интернете.

– Удивляюсь я тебе, Игнат, – вздохнул Погодин. – Я ведь тоже про тайное в своем курсе рассказываю, а тебе до этого никакого дела нет.

– Мирослав Дмитрич, вы не обижайтесь, конечно, но все эти ваши древние учения – каменный век. Нафталин сплошной и тягомотина. Прогресс ушел далеко вперед. Ну кто в наше время информационных технологий станет искать истину в пыльных фолиантах? То, что вы преподаете, давно изучено, и ничего нового там не появится. А Интернет – это же совсем другое дело! Он живой, подвижный, необъятный. Он все время растет и ширится во всех направлениях, и никто еще не смог перешерстить его от корки до корки, в отличие от ваших книжек и конспектов. И никто не может утверждать доподлинно, что в нем есть, а чего нет. Вот вы, например, знаете, что существуют несколько уровней Интернета?

– Не знаю, – честно признался Погодин и на несколько мгновений почувствовал себя в шкуре двоечника. Даже брови нахмурил под воздействием смешанных чувств.

– То-то! – Оппонент просиял самодовольной улыбкой.