Чёрный Лев - Cудьба и долг

Всё это Шаньи увидел, проанализировал и оценил, мельком осмотрев комнату. В следующее мгновение, выскочив из-за угла, он атаковал противников. Не ожидавшие нападения с этой стороны, наёмники растерялись, и Шаньи очень быстро отправил на тот свет ещё двоих, остальные в панике, начали отступать к лестнице.

Франтовато одетый мужчина, обеспокоенный отходом своих людей, вскричал:

– Вперёд, канальи! Вперёд, жалкие трусы! Убейте их всех!

Шаньи попытался пробиться к нему, но трое пришедших в себя наёмников преградили ему путь, двое вбежали с лестницы и напали на графа сбоку. Он вынужден был немного отступить вглубь комнаты.

Бриан кинулся ему на помощь. Шаньи вскричал:

– Нет, Александр, назад! Оставайтесь на месте!

Разочарованный Бриан, который сказать по правде, едва держался на ногах из-за большой потери крови, вернулся за баррикаду. Левой рукой Шаньи поднял валявшийся на полу тяжёлый, обоюдоострый боевой топор, один из тех, что висел на ковре и украшал комнату, а сейчас, в пылу сражения, был сброшен, дико закричал:

– За каждую каплю крови барона де Бриана, я буду вас убивать вас вот так…

И взмахнув топором, разрубил голову одного из нападавших. Ещё один взмах, и топор снёс полголовы второму наёмнику. Третий попытался прикрыться своей шпагой, но топор с лёгкостью сломал её, отрубил владельцу руку и вошёл в грудь.

Устрашённые такой яростью и безумием, мощью и силой, которая ни как не вязалась, хоть и с высокой, но худощавой фигурой незнакомца, уцелевшие наёмники принялись бежать, в дверях образовав давку. Франтовато одетый мужчина оказался последним, и Шаньи прыгнул вперёд, чтобы достать его, но поскользнулся на крови, щедро залившей пол, и поразил франта только в плечо. То ли от боли, то ли от страха, но франт дико закричал, и ему чудом удалось проскочить, растолкав своих людей. Напуганные наёмники побежали следом за ним. Сильно уставший Шаньи не стал их преследовать, а стал в дверях, наблюдая, всё ещё держа в руке топор.

Когда топот ног, крики и ругательства отступающих наёмников затихли вдали, Шаньи прокричал:

– Буше, ты как там, в порядке, цел?

– Да, господин граф, у меня тут трое, двое готовы, а один ещё помирает, да на лестнице один, итого четверо – прокричал в ответ Буше со двора замка.

– Мы славно всыпали этим ублюдкам! – и произнеся эти слова, де Бриан стал валиться на пол. Видимо, последние силы оставили его.

Шаньи, который в свете всё ещё горящего факела, который бежавшие в панике наёмники бросили на пол, краем глаза увидел, что колени Бриана подкосились, и он заваливается на бок. Нечеловеческим, звериным прыжком, Шаньи преодолел расстояние, разделявшее его и Александра, перепрыгнув по пути через трупы и баррикаду, и подхватил Бриана, не дав ему упасть окончательно. Он поднял его на руки и стал пробираться к кровати. Также он увидел, что голова Педро Вильча прислонена к стене, а лицо мертвенно бледно. «Умер, потерял сознание?» – эта мысль вихрем пронеслась у него в сознании.

– Держитесь Александр. Не вздумайте умирать. Буше, – закричал он, – нагрей воды, затем иди сюда, поможешь мне. Да, и захвати мою сумку.

Положив де Бриана на кровать, Шаньи схватил факел, сорвал со стены один из гобеленов и воткнул факел в щель между камнями. Следующим движением он разорвал на Александре рубаху и принялся осматривать его раны. Он был ранен дважды – в левом боку была не глубокая рана, полученная ударом шпаги, и порез на левом предплечье, который обильно кровоточил. Взяв остатки рубашки де Бриана, он туго перебинтовал предплечье и бок Александра, и наклонился к его лицу, пытаясь уловить дыхание. Бриан дышал, не ровно и едва слышно. «Слава Богу, жив. Обморок видно вызван большой кровопотерей. Какого чёрта так долго возится Буше!»

Шаньи подошёл к Педро, опустил его на пол, подобрал чей-то оброненный кинжал, и разрезал на старике колет и рубашку. Неожиданно Педро пришёл в себя, в руке его блеснул нож, который он приставил к груди Шаньи.

– Педро, успокойся, мы не враги, я хочу помочь тебе.

Рука Педро опустилась.

– Как Александр?

– Жив. Ранен не опасно, в бок и в руку. Сейчас спит.

– Проспали мы их, проспали… Слишком близко они к нам подобрались… Такой суматошный день… Все устали. Ведь знали, что нападут и проспали…

– Они тоже не пальцем деланные, и постарались напасть на нас неожиданно.

Но Педро уже не слышал его, вновь потеряв сознание.

В комнату вошёл Буше, неся обеими руками горшок с парующей водой. Через плечо у него была переброшена сумка. Вид у Буше был страшный, он весь был покрыт кровью своих противников, которая подсохнув, образовала на его лице корку. Надо сказать, что в ближнем бою, Буше предпочитал действовать раскладным корсиканским ножом, или двумя, а для этого надо было подойти к врагам практически вплотную, и их кровь, обильно залила его.