Игорь Шиповских - Сказка о юном Котэ

А надо сказать, что рынок в районе Авлабар в Тифлисе знаменит на весь мир. Там всего вдоволь; и продуктов и зерна, и напитков и вина, и нарядов и сукна, и даже молодые барашки имеются. А уж козьего молока, всякого сыра, да сытного мацони, вообще пруд пруди. Богатый на товары Авлабар. Но князь подарки продавать, конечно, не стал, а приберёг их на будущее. Рядом с домом построил большой, просторный флигелёк и все подарки начал там собирать. А уж их дарили, чуть ли не каждый день. И тут даже никакие праздники ни при чём. Просто род Пантиашвили очень уважаем и всякий его знает. Вот и ехали гости со всех концов Грузии засвидетельствовать своё почтение с подарками.

– Ох, сколько же у нас знакомых и родственников, я даже со счёта сбился!… Но это и хорошо!… Чем больше людей знают о нашем Котэ, тем легче и радостней будет его жизнь!… Я уже сейчас вижу, как любят его люди,… сколько подарков ему дарят,… если так дело и дальше пойдёт, то мне придётся ещё один флигелёк строить!… – как-то в один из тёплых, уютных, семейных вечеров полушутя заметил князь, и они с супругой потом ещё долго говорили на эту тему. А поговорить, кстати, было о чём, ведь подарки уже исчислялись сотнями, всё копились и копились, а маленький Котэ пока не мог ими пользоваться. Рос он медленно, степенно, никуда не торопясь. Впрочем, как и подобает сиятельному князю. Однако всё изменилось ко второй годовщине его рождения.

За прошедшие два года Котэ основательно окреп, начал уверенно ходить и даже бегать. Да так прытко, что некоторые няньки никак не могли его догнать.

– Ах, Котэ,… милый наш князюшка,… погоди, не беги так!… Нам уже трудно поспевать,… постой!… – мчаться они за ним да покрикивают, просят его подождать. А Котэ знай себе, несётся по дорожкам сада да посмеивается. Совсем нянек загонял. Но они отказать ему не могут, а как же иначе, коли наследник забавляться хочет. Вот они за ним и бегают, в салочки играют. Ведь это очень полезно. Как раз из-за таких игр Котэ рос здоровеньким, подвижным, весёлым, и конечно радостным.

Да он из-за таких игр и разговаривать-то рано начал. Няньки с ним целыми днями сюсюкаются, объясняют ему всё, показывают, рассказывают. Ну как тут не заговорить, вот он и заговорил раньше срока. И первым его словом, на удивление, было ни «мама», и ни «папа», и даже ни «няня», а «подарок». Вот так-то. А всё это от чрезмерной щедрости посещающих княжеское семейство родственников. Каждый в гости едет, и каждый гостинчик везёт. А уж, сколько таких гостинчиков надарили на вторую годовщину рождения Котэ, так это, и сосчитать невозможно. Ну а самый последний и самый богатый подарок преподнёс своему наследнику отец.

– Вот тебе сынок лошадка-качалка на полозьях,… о такой лошадке мечтают все дети!… Ну а эта сделана специально на заказ, для тебя!… Видишь, уздечка драгоценными камнями украшена, седло бархатом оббито, а копытца золотом оторочены!… Садись, и качайся на ней сколько угодно,… привыкай к верховой езде!… А как ещё подрастёшь, то я тебе настоящего скакуна подарю!… Всё для тебя, лишь бы ты радовался,… ведь слово «подарок» от корня «радость» происходит!… – вручая лошадку, слегка по-философски заключил князь.

И надо сказать, что с этого дня всё так дальше и повелось. Все подарки для Котэ стали преподносить лишь с одной целью – только бы он не печалился. И теперь каждый гость считал своим долгом подарить ему самый радостный подарок. Чего только не везли гости дорогие. Таких подношений, наверное, не видывали даже дети самых именитых вельмож при царском дворе. Не было и дня, чтоб чего-нибудь да не приносили. А в результате, подарков становилось всё больше и больше. И они всё копились и копились во флигельке.

Меж тем время шло, и в таком режиме пролетел ещё один год, затем ещё один, и ещё, и ещё. И вот, не успели оглянуться, а Котэ уже исполнилось семь лет. Но это был уже совсем другой мальчик. Не маленький, робкий сорванец, играющий в саду со своими няньками в салки, а вполне рослый, ухоженный, себялюбивый, и даже властный мальчуган с повелительными нотками в голосе. Правда играться Котэ и по сей день не перестал, но только теперь уже не с няньками, а с горничными, лакеями да служанками.

– Эй, служанка,… принеси-ка мне стакан гранатового сока,… а то в горле пересохло!… Да побыстрей, не задерживайся!… – бывало, прикрикнет он во время игры на какую-нибудь горничную, и стоит надменно ждёт, когда ему принесут напиток. Разумеется, и теперешние служанки с горничными всячески опекали его и носились по его повеленью ничуть не меньше, чем в первый год его жизни. Теперь беготни даже больше стало. Не давал им покоя юный князь. Иногда возьмёт да ради потехи, на ночь глядя, им переполох устроит.