Ирина Мовчан - Своя ноша не тянет. Пять дней из жизни простой рекламщицы

– Пойдет, солнышко! – злорадно улыбнулась в трубку Дуся. – У меня все пойдет! Только сначала я разберусь, как.

– Да, Дусь, чуть не забыла! Завтра в десять тридцать совещание по воде, ну, по минералке этой, что-то у них там не идет. Не продается вода эта идиотская. Ты по ней работала?

– Нет, так что меня не записывай. И Ларисочка, если я лишусь хоть одного клиента потому, что он услышит, какие эпитеты ты употребляешь в связи с его замечательным товаром, мы поссоримся навсегда. Ты поняла, солнышко?

– Дуся, в холле – ни одного человека. И я ничего такого не говорю. Что ты ко мне все время цепляешься? Я просто сказала, что вода не продается.

– Солнышко, я опаздываю. На совещание меня не записывай. Я на мобильном, но клиентов на меня не переключай, потому что у меня в два и в четыре переговоры. Позвони мне, если я кому нужна, и я им сама перезвоню. Хотя сегодня я включила автоответчик на мобильном, так что теперь не нужно мне по сто раз набирать, когда я в метро. Спасибо, солнышко. До завтра. Я выйду через черный ход, мне к «Пушкинской», поэтому и звоню. Пока.

– Как ты с ней дружишь? – Подняла секретарша глаза на Катерину, прихлебывающую кофе в кресле для посетителей. – Про бабку не спроси, продукт не обзови… Не так стоишь, не так сидищь… Не так, блин, свистишь…

– Не так стучишь, Лорик.. Год уже секретарь-помощник директора, а все никак в коллектив не впишешься. Давно уже пора расти, а ты все и ныне там, откуда пришла. Тем более что шефу все время некогда, захотела бы – постепенно один вопросик бы на тебя переключил, второй, зарплатку бы прибавил… Глядишь, работать стало бы интересней. А ты все сплетни собираешь. Кому они нужны, сплетни твои? А вообще-то, Ларис, воду идиотской называть действительно не следовало. Просто ни про что никогда не говори плохо, ни про один наш товар. И даже запрети себе думать плохо о клиентах и об их продукции. Это закон рекламы.

– Господи, что это еще за закон рекламы такой?

– «Мысль материальна» называется. Как вы лодку назовете, так она и поплывет. Чтобы реклама, тобой сделанная, заработала, надо полюбить товар, который рекламируешь. И с любовью рекламу этого товара делать. Тогда у клиента будут продажи, а у нас – контракт еще на один сезон. Дуська же учит этому всех кого не лень. И это действительно работает. С тех пор, как я по дуськиному совету люблю товар своих клиентов, все они продлевают контракты. Вот так.

– Господи, ну я же секретарь! – вдруг всхлипнула Лариса. – Я же вашу рекламу идиот.. я же вашу рекламу не делаю! Я принимаю звонки! Еще я покупаю вам хрень всякую, какую закажете! Куда вы их деваете-то, ручки эти, скотчи да скрепки для степлеров, едите, что ли! Ты-то что ко мне прицепилась! Что вы все меня травите! Кать, ну ты же сама сюда меня привела, а теперь мне гадости говоришь! – Лариса расплакалась. – От меня вообще не зависит ваша реклама и ваша отдача! Сами чего-то не так сделаете, а потом мысли вам виноваты! А шеф, кстати, вообще меня видеть не может. Даже когда бумаги ему подаю, морщится. Вот что, скажи, не так? – Лариса шумно высморкалась. – У меня хороший английский, у меня высокая скорость печати! И ошибок я почти не делаю! У меня презентабельная внешность, в конце концов! В другой фирме ценили бы, а вам все не так да не так!

– Да успокойся ты, – растерялась Катерина. – Я же тебе объяснить хотела, чего не надо бы делать… Олег и морщится-то, может, потому, что за речью ты не следишь совсем, как базарная торговка разговариваешь, а он же все это слышит… А внешность у нас у всех презентабельная, с другой сюда работать не берут…

– Нормально я разговариваю! Как все разговариваю! Матом, как шеф, не ругаюсь! И с пятном на брюках не хожу! А то у него, видите ли, радиатор потек! В радиаторе вода, а не масло, откуда же масло на брюках?

– Немедленно остановись! – взорвалась Катерина. – И лицо приведи в порядок! Где, кстати, шеф?

– Вышел. Баба какая-то позвонила, он сказал, что на пять минут, и вышел. Уже полчаса нету. – Лариса старалась не всхлипывать.

– Лариска, ну боже мой, ну не баба же, а женщина!

– Кать, блин, ну это же я тебе! Ну что же я перед тобой-то прикидываться буду! Ну все же нормальные люди так говорят, когда не выпендриваются! Да что на вас на всех нашло!

– Лариска, вот знакомы мы лет пятнадцать, а почему-то раньше я от тебя не слышала ни ни «идиотские», ни «баба», ни «блин».

– Да где нам нормально поговорить-то было, ты когда английским занималась со мной, о чем мы могли поговорить? Я тебе «вы» говорила же всегда, какой тут «блин» можно было сказать? Ты пришла, отдрессировала и ушла. Как оценки да какие пробелы – вот и все твои вопросы были. Учила меня, как на ПэЭмЖэ. Я лучше всех в классе знала всю грамматику и все слова, какие проходили. Никто и не думал, что я с репетитором занимаюсь, Анн Иванна считала, что это я сама по себе такая уникальная. «Какая у девочки странно избирательная память!» – процитировала Лариса учительницу. – Никогда не понимала и сейчас не знаю, зачем он мне нужен, язык этот. Разве что для резюме. А вообще-то, Кать, все говорят, что у меня хороший английский. Как ты думаешь, – Лариса успокоилась окончательно – у меня есть шанс выйти замуж за иностранца?