Екатерина Бордон - На запад от первой звезды

Огромная медведица гналась за серой тенью, пока лесная тьма окончательно не проглотила обратно свое дитя.

Юрга прислонилась к дереву и рухнула на землю. Ноги вдруг стали ватными. «Слезай», – охрипшим голосом позвала она. Но девочка была уже рядом. Тёплые ладошки легли на холодный лоб. Боль отступила. «Домой», – сказала девочка, показывая пальцем на просвет, брезжащий между деревьев.

Лес молчал. Провожал, не прощаясь. Там внизу ждала река, а за ней грибочками юрт росла жизнь.

Юрга открыла глаза. Тусклый свет свечи едва мерцал. Тело было чужое, тяжёлое, руки не слушались.

– Очнулась! Очнулась! – закричала старуха сидевшая рядом. В её морщинистом лице Юрга с трудом узнала младшую сестру по отцу – Нэви.

– Тебя не было целую луну! Жизнь вытекла из твоей утробы до последней капли, – Нэви плакала, – и ты ушла. Как все женщины вашего рода. Никто ещё не возвращался.

Юрга не слушала. Ее глаза лихорадочно шарили по жилищу.

– Где моя дочь? – спросила она.

Лицо Нэви вдруг потемнело.

– Ребенок родился слабым.

– Где моя дочь? – Юрга рванулась всем телом вперед, напрягая связки.

Из соседней комнаты раздался слабый плач. Вошедшая повитуха, несла в руках сверток из медвежьей шкуры.

– Духи ночи уже приходили за ней, – тихо сказала Нэви.

– Больше они нас не потревожат, – Юрга слабыми руками взяла свёрток. Малышка открыла большие оленьи глазки, подарив миру свою первую улыбку.

– Мы дома, Хосеми – моя путеводная звезда. Дома.

Перед прочтением ознакомьтесь со словарем выдуманных и неизвестных слов.

Мунго – homo animalis sapiens herpestes edwardsii. Смесь человека и индийского серого мунго (мангуста).

Кинис – homo animalis sapiens canis lupus familiaris. Смесь человека и домашней собаки.

Крицет – homo animalis sapiens cricetinae. Смесь человека и хомяка.

Аурекан – homo animalis sapiens canis aureus. Смесь человека и шакала.

Хилопет – homo animalis sapiens hylopetes. Смесь человека и стрелохвостой летяги.

Дасиподид – homo animalis sapiens dasypodidae. Смесь человека и броненосца.

Раттон – homo animalis sapiens rattus. Смесь человека и крысы.

Икис – интеллектуальная кибернетическая система.

Предтеча – биологический вид, чей геном был скрещен с человеческим.

Морфема – аналог слов «порода» или «раса» для людей.

Цер – центральная единица расчета. Межгосударственная валюта.

Нейросеть – многофункциональный имплант-колония наноботов.

«Если». Ответ лаконийцев Филиппу Македонскому.

Бог прилетал вчера.

– Ты знаешь закон, – голос старейшины был сух, как пепел в руке молодого охотника, стоящего на коленях.

– Я знаю все законы. Который ты хочешь напомнить?

– Каждый муж от двадцати семи до ста двадцати трех должен отдать змею.

– Если змеи нет, наказание определяет прилетевший бог, – охотник набрал горсть пепла и снова начал медленно его высыпать, – кто из них прилетал вчера?

Старейшина пошевелил вибриссами прежде чем ответить.

– Казимир.

Охотник высыпал несколько горстей все еще теплого пепла.

– Я знаю закон.

– Ты знаешь все законы. Который ты хочешь вспомнить?

– Каждый, кто хочет покинуть селение.

– Должен сменить имя. Какое имя ты себе выбрал?

– Пепел.

– Я оповещу деревню.

Пепел встал и пошел к храму. Дойдя до Зала Холода, он нашел взглядом единственную лежавшую там змею, именно ее он убил вчера. Это была его первая змея, и по закону он имел право на ее хвост. Церемонию второго хвоста должны были провести на закате. Но теперь он не принадлежал племени, поэтому он просто отрезал погремушку, продел ее через шнурок и повесил себе на шею. Свежая кровь смешалась с коркой, которая покрыла его шерсть, пока он нес эту тушу в деревню, еще несколько часов назад он гордился кровавым доспехом, сейчас ему было все равно.

Выйдя из Зала Холода, он прошел к Доспехам в Зале Превосходства. Каждый охотник хоть раз пробовал пробить их, и даже самые сильные удары не могли поцарапать грудные пластины. Еще одно доказательство бесполезности борьбы с богами. Пепел достал нож. Он не хотел славы, он хотел мести, поэтому нанес свой удар подло, под подбородок, как совсем недавно змее, чья погремушка теперь украшала его грудь. Нож с трудом протиснулся между чешуйками брони, и через забрало стали видны несколько миллиметров острия. Пепел от удивления отпустил рукоять и отступил, нож так и остался торчать в Доспехе. Тогда охотник, разозлившись на себя, нанес удар ногой снизу по рукояти, загоняя лезвие на всю глубину. Кончик его ножа лишь немного не достал до верхней части шлема. Такое ранение не переживет даже бог, и теперь Пепел знал, что ему нужно сделать.