Сергей Баев - ДЕТСТВО МИНУС. Роман

…Фома заскочил в сторожку и рявкнул:

– Неотложку пропустить и обеспечить охрану. Завтра все ко мне на разбор. Придурки, ничего без меня разрулить не можете.

Бандиты и бойцы умчались в ночь, а «скорая» неспешно покатила вдоль почётной аллеи. …Беспризорники бережно сняли с заранее намеченной могилы крест, венки, цветы, и дружно взялись за лопаты. Быстро раскопав могилу Героя России, они водрузили на его гроб ящик с Горобой. Затем яму закопали, аккуратно вернули на место все атрибуты и прибрались кругом. Как будто ничего и не было, всё тип-топ.

…Забрезжил багровый рассвет; пацаны молча обступили могильный холмик, слово взял главарь:

– Позапрошлой ночью я неожиданно проснулся. Гляжу Лёха скорчился в углу, ноги у него отстегнулись, ну и шепчет мне хрипло: «Похороните меня как героя». Он же дурень, сразу три ляпки себе в пах вколол. Я пока похезать вылезал, он рот тряпкой заткнул, чтобы вы спокойно храпели и стоны его не слышали. Ну, а под утро тихо помер. Земля тебе пухом, Леонид Горобец.

Сапог покосился на фотографию Героя России и с грустной улыбкой добавил:

– И тебе тоже, Леонид Горобец.

Когда панихида закончилась, все дружно загрузились в «скорую» и двинулись в город… Сначала ехали молча, только Костя всё качал головой, потом Кислый нерешительно спросил:

– Слышь, Сапог, ты же Лёху лучше всех знал. Откуда он? Вроде бы Горобец – это хохляцкая фамилия.

– Точно. Он так и есть с Украины, из маленького шахтёрского городка Харцызска, возле Донецка. Жил себе спокойно, в школу мотался, нормальный пацан был. Тут войнушка началась с бандеровцами. Батя его в ополчение подался, погиб через неделю. У мамаши крыша поехала; её в дурку, а Лёху в детдом. Ну, там сами в курсе – сплошное гестапо. Лёха сразу удрал. По Донецку скитался, опосля в Москву перебрался, а там как раз менты лютовали, столицу от бродяг зачищали. Многие пацаны тогда бесследно пропали, – кого на органы, кого в землю… Короче, Гороба смекнул, что к чему, и дёру из Москвы. Через пару месяцев у нас в Томске нарисовался. Я его на центральном рынке от гадов чеченов отбил, хотели раба из него сделать. И понеслось, как обычно бывает: клей, пойло, наркота дешёвая из таблеток – и всё, кранты… Эти суки аптекарские любому пацану таблетки впаривают, типа кассу делают. А мы, бараны, ширяемся и дохнем как мухи, почти каждый день. Мне одна тётка из волонтёров трещала, что беспризорники на улице больше пяти лет не живут. Это в лучшем случае. Ладно пацаны, щас доберёмся до базы, помянем Горобу.

– Сапог, на место Лёхи кого-нибудь возьмём? Давай чувиху зацепим?

– Надо покумекать. Шмару подтянуть – это правильно будет; надоело уже глядеть, как вы по ночам дрочите; скоро друг друга трахать начнёте.

– Сапог, надо только такую, чтоб всем нашим давала.

– Замётано, проехали. Значит так, вольные птицы, завтра на дачи залетим. Витаминчиков похаваем. Свежим воздухом подышим…

…Густой туман назойливо прилипал к ногам и рвался в клочья. Тишина осеннего утра звенела в ушах, и только вдалеке на опушке леса неугомонная кукушка отсчитывала кому-то годы жизни: «ку-ку, ку-ку, ку-ку…»

Кодла во главе с Сапогом скрытно по кустам продвигалась вдоль забора дачного товарищества, пугаясь каждого шороха. …Где-то совсем рядом загавкала проснувшаяся собака, почуяв вонючих непрошеных гостей. Запахи и шум распространяются в тумане с огромной скоростью, сие подтверждённый факт. Сапог властно поднял грязную руку, и все тут же замерли на месте, заткнулась одинокая кукушка и перестала тявкать бдительная псина:

– Никому не базлать, не дымить, копытами не шлёпать, вообще, дышать через раз. Зырим внимательно по сторонам: нам нужен пустой дом, и чтобы, – дым из трубы не валил.

Поздняя осень – лучшее время для грабежа дач: урожай, заботливо выращенный, уже собран и какая-то его часть складирована в погреба; уставшие мичуринцы, простоявшие всё лето луковкой кверху, начали потихоньку перебираться в город, поскольку с каждым днём становилось всё прохладнее, топить постоянно печь, – дорогое удовольствие; дрова многим не по карману.

…В этот раз малолетние мародёры надумали бомбить дачный посёлок Трубачево, расположенный недалеко от Томска на берегу большого живописного озера. Заядлых огородников, в основном пенсионеров, проживающих здесь с весны, почти не осталось, охраны вообще никакой, сигнализация тем более отсутствует. Короче говоря, идеальное место для налёта; а если вдруг обнаружится какая-нибудь древняя, бдительная бабулька, то её можно элементарно запугать или вообще заткнуть рот навсегда; нежелательные свидетели никому не нужны. Вот так, за мешок картошки, можно оказаться здорово искалеченным, а то и лишиться жизни. Все тонкости дачной обстановки бродяги давно изучили, поэтому каждая осень, – начало боевых действий. Как мухи на говно, на мичуринские участки слетались продуманные бомжи, вездесущие беспризорники, городская шпана, голытьба из близлежащих деревень, да и добродушный сосед по даче не прочь поживиться на халяву. Мародёры нагло и беспардонно, как саранча, опустошали дачные участки. А кто им мог помешать? Правильно, никто! В ночное теперь отправлялись бабки с фонариками и дедки с палками…