Александра Михневич - Рассказы о Любви. К спорту

И тебя вызывают не просто на следующий сбор – мы с тобой весь сезон будем готовиться вместе!.. Да всё уже, расслабься.

Ирина весело рассмеялась, глядя на ошалевшую от счастья Юльку.

После того, как список был оглашён, главный тренер прочёл и Юлину фамилию – последней. Её включили в список в самый последний момент.

– За то, что идёт до конца. И старается не подводить своих товарищей, – объяснил всем главный тренер.

На контрольном кроссе в конце следующего сбора Юля прибежала четвёртой.

Причём, с отставанием от третьей – всего несколько секунд на десяти километрах.

После кросса второй тренер вместе с главным, изучающе поглядывая на неё, снова и снова сверяли её время на всех пяти двухкилометровых кругах. Потом допрашивали пикетчиков – тренеров, стоявших на поворотах в зимнем лесу.

Те уверяли, что всё в порядке, да, видели её на каждом круге, и она проносилась как лось.

Всё было чисто.

– Знаешь, – подошёл к ней второй тренер, широко улыбаясь, и крепко пожал ей руку. – Если ты и дальше – такими же темпами…

Гонки были через две недели.

Последний сбор тоже решили провести в Ростове-на-Дону – там же, где гонки.

Собрание в день приезда, после ужина, вёл Степаныч.

Его уважали все – и тренеры, и чиновники, и взрослые спортсмены. И вся юношеская команда, конечно, тоже, в полном составе.

И не только потому, что он чемпион мира.

Собрание проходило в пустующем конференц-зале главного корпуса. Все двадцать человек, включая тренеров, расположились на передних рядах, кто-то сидел, скрестив руки на груди, кто-то – расслабленно откинувшись и раскинув руки на спинки соседних кресел, кто-то – ссутулившись и меланхолично уложив подбородок на спинку кресла перед собой.

Степаныч – среднего роста, худощавый, лет пятидесяти, как всегда, в старательно отутюженных брюках и чистой рубашке – сейчас, в августе, с коротким рукавом – стоял перед всеми. Брюки он себе гладил сам.

Он не стал заходить за трибуну, а остановился перед ней. Обвёл всех глазами и вздохнул.

– Ребята, – начал он серьёзно.

И вдруг тепло улыбнулся: – Рад видеть вас всех.

И у всех в ответ потеплели глаза, и на лицах тоже невольно появились улыбки.

– Ребята, – повторил он и посерьёзнел:

– Вы все знаете, в какой ситуации мы с вами оказались.

С нами нет шестерых членов юношеской команды. Как вы знаете, сразу четверо – три девушки и один парень – нас покинули. Их переманили в более богатые регионы.

Ещё один ваш товарищ сейчас восстанавливается после травмы, этот старт он пропускает.

И самый младший из вас – точнее, он вашего года рождения, просто семнадцать ему будет в конце года, он декабрьский – вдруг начал расти.

Да ещё как!

На предыдущем сборе на воде переворачивался, на берегу при ходьбе спотыкается. Конечно, меняется и связочный аппарат, смещается центр тяжести, мышечная масса не успевает за ростом костей. И, конечно, у него сейчас ощущение неуверенности. Как следствие, результаты упали.

На самом деле, за него можно только порадоваться. Я уверен, всё у него будет – и уже на лучшем, более высоком уровне. Парень он старательный и очень способный.

У него всё впереди.

Но пока он готовится по своему плану с личным тренером. И в Спартакиаде участвовать не будет. Во-первых, зачем зря мордовать парня. А во-вторых, всё равно он объективно не сможет сейчас хорошо выступить. Ещё перевернётся на дистанции, и запомнит это, на фоне общей нестабильности организма… Это никому не нужно.

Пусть спокойно растёт и приходит в себя.

– А у девок вообще, кроме двух, гоняться некому. Они же всё провалят, – мрачно не то спросил, не то сказал вдруг кто-то из парней.

– Во-первых, не девки, а девочки, – поправил его Степаныч.

– Там такие девочки, – презрительно и хмуро пробубнил тот же голос. – Им лишь бы продаться куда-нибудь.

– Или кому-нибудь, – усмехнулся ещё кто-то.

– Если вы помните, нас покинул и один из ваших товарищей, – повернулся к ним тренер.

– Угу. 1 из 13-ти. А у… – говоривший хмыкнул, – девочек – 3 из 6-ти.

– Тенденция налицо, – саркастически подхватил кто-то ещё из ребят поодаль.

Степаныч, выдержав паузу, заговорил снова.

– Парни, я хорошо вас понимаю. Но уже ничего не поделаешь.

Да, наша городская Федерация далеко не самая богатая.

Они сделали свой выбор.

А мы с вами – давайте не будем сейчас никого судить. Просто потому, что нам нужно подумать о себе. И нужно это, в первую очередь, вам.