Михаил Сорин - Место клизмы изменить нельзя. Рассказы морского доктора

Все, это конец, промелькнуло у меня в голове, и в это время раздался стук в дверь.

– Кто там? – громко прошептал я, – никого нет, все ушли на уборку картошки, а врача схоронили.

Дверь опять со скрипом отварилась и в кабинет вкатилась маленькая старушенция. Она была, словно игрушечная и какая-то не настоящая, пока не заговорила:

– Ты что ли новый докторка будешь?

– Да, как вам сказать? Если честно, то нет. Нас сюда на колхозную практику прислали.

– Вот и практикуйся, коль в докторки записался. Бабы сказали, что ты зубных дел мастер, так что давай, родимец лечи меня, а то вторую ноченьку не сплю, достал меня зуб окаянный. Да про своего предшественника не забудь.

Вообще-то я зубных врачей не то, чтобы очень боюсь, я их просто опасаюсь. Помню в детстве, меня так напугал вид этих явно средневековых инструментов, что я удрал прямо из кабинета стоматолога, когда надо было залечить маленькую дырочку в зубе, а потом этот зуб сгнил, и его пришлось удалять. Анестезия была сделана не очень качественно, поэтому больно было по-настоящему, в результате мое подозрительное отношение к этой древней профессии осталось.

Надо же было так вляпаться и все мое бахвальство виновато. Все, больше никогда – закрутились в голове благие намерения. Но не зря говорят, что ими выстлана дорога в ад. А бабулька в это время уже забиралась в кресло.

– Ну что, родимец, иди сюда, – раздался ее скрипучий, как дверь голос.

Я оглянулся. На меня из открытого рта негаданной пациентки глядел всего один зуб, но какой… Он был, как старое трухлявое дерево в непогоду.

– Господи, помоги, – прошептал я про себя, – ну с одним зубом я как-нибудь справлюсь.

– Ты что там шепчешь? – заинтересовалась опять бабка.

– Молитвы медицинские перед работой читаю.

– И то правильно, – одобрила нежданная пациентка, – хоть один благочестивый попался, а то все нехристи, да пьяницы горькие попадаются.

Подойдя к инструментальному столику, я еще раз огляделся, чего здесь только не было и почти все незнакомое.

Так, вот это точно щипцы, но какие из них мне понадобятся, а не все ли равно? Беру любые и к делу – мысли еще не успели остановиться, как я схватил самые большие – ими точно не промахнусь.

И не промахнулся! Когда я открыл глаза, бабки в кабинете не было. В тазике лежало что-то красное.

Надо бежать – была первая мысль – но куда? Если пациентки нет, значит, жива, а если жива, то за односельчанами помчалась, а те возьмут колья и сюда. Что делать?

И в это время дверь опять начала медленно отворяться. Я юркнул за шкаф и затаился. «Живым не дамся» – мелькнуло в голове что-то из последнего киносериала.

В образовавшийся дверной проем показалось сначала одно здоровенное плечо, затем другое, а вместе с ним громадная лохматая голова, потом и все остальное. Кола не заметил, зато под мышкой прятался большой пакет. Наверное, утюг – первое, что мне пришло на ум.

– А здесь никого нет – промямлил я прилипшим от страха к небу языком.

– А вы кто? – пророкотал басом мой вероятный киллер.

– Я? – совершенно искренне осведомилось мое трепещущее от ужаса существо, – мы тут на картошке, так вот решил зайти в порядке ознакомления.

– Да знаем, знаем. Уже наслышаны. Я вот тут с благодарностью….

Зубы заговаривает, гад.

– Нет, это все не правда, я тут ни причём.

– Еще как причем, – мужик раскинул руки и пошел на меня.

– Не дамся, нас медиков голыми руками не возьмешь! – Задушено сипел мой голос.

– Да уймись ты, скромняга. Ведь ты ж меня спас, ты моей теще – язык выдернул!

Как потом, оказалось, выдернул я все-таки зуб, но бедная старушка месяц не разговаривала от пережитого волнения и зять не зря мне «проставился». А в пакете у него бутыль с самогоном была. Все-таки месяц потом теща молчала.

Вот хвалиться с того случая я стал меньше.

В моей жизни самой прекрасной порой было студенчество, особенно его ранняя стадия, когда себя чувствуешь щенком, вырвавшимся на свободу, когда родительская опека осталась далеко и никто тебе не капает на мозги, что одеть, во сколько время придти с гулянки, домой. Какие у тебя текущие оценки за учебу. Короче говоря, свобода!

Хотя, если признаться, было много и отрицательного в этой, так сказать, свободе. Я, например, все время, ходил голодным. Деньги, которые мне регулярно высылали из дома, благополучно прогуливал в течении первой недели, а потом все время хотел кушать и бывали моменты, когда весь мой обед и ужин состояли из одного пирожка и стакана воды из автомата, без сиропа. Были такие раньше, когда всего за одну копейку можно было выпить стакан «газировки». Вот об этой поре своей жизни я и хочу рассказать.