Станислав Гольдфарб - Байкал. Истории сибирской старины

Окаймляют Байкал хребты, поэтому берега озера высокие, по большей части скалистые, крутые и часто отвесные. Береговые линии Байкала волнистые, вогнутые участки образуют бухты. А выступающие – мысы. Их в Байкале насчитывается до 174.

По западному побережью Байкала идут Приморский и Онотский хребты. Продолжением Приморского хребта является Байкальский хребет. Приморский хребет, гористый, возвышающийся над уровнем Байкала, круто опускается к самому побережью озера. Вершины хребта достигают 1 857 метров абсолютной высоты. Онотский хребет идет к западу от Приморского и является водоразделом рек, впадающих в Байкал, и притоков Лены и Ангары.

Вдоль южного и юго-восточного берега Байкала идет хребет Хамар-Дабан (в переводе с бурятского – Хребет-нос). Хамар-Дабан – водораздел бассейна Байкала и Иркута с одной стороны и Селенги с другой. Вершины этого хребта поднимаются до 2 300 метров абсолютной высоты.

На северо-западе Байкал ограничен Кичерским хребтом. На западе расположен хребет Улан-Бургасы. Вдоль Восточного берега северной части Байкала тянется Баргузинский хребет. Баргузинский хребет – своеобразный водораздел между реками Подлеморья и Баргузинской долины.

Байкал окружен рядом озер, которые здесь называются сорами. Те соры, которые сообщаются с озером небольшими проливами, называют прорвами. Соры на Байкале разные: от небольших до таких, которые насчитывают несколько десятков квадратных метров. Есть и озера, с которыми Байкал связан непосредственно. К примеру, озеро Духовое на 95 метров выше уровня Байкала. Из Духового вытекает одноименная речка, которая несет свои воды в Байкал.

Байкал имеет три залива: Баргузинский, Чивыркуйский и Провал. По величине самый большой – Баргузинский, затем идет Чивыркуйский и, наконец, самый маленький – Провал.

Перешеек, связывающий полуостров Святой Нос с материком, разделяет два крупных залива – Баргузинский (он вдается в материк на 32 км) и Чивыркуйский. Последний описывал Н. Волков: «Вначале дружно согласились с тем, что Чивыркуйский залив – по меньшей мере „осколок Кавказского побережья“ и что, если здесь провести свой летний отдых, не надо будет ехать ни на какой южный курорт. К его достоинствам единодушно отнесли великолепный, густо напоенный ароматами лесов воздух; горячие источники, в которых можно принимать лечебные ванны; многочисленные бухточки и лагуны, глубоко вдающиеся в материк и потому хорошо прогреваемые в летнее время. В этих местах можно сколько угодно купаться и загорать на солнце. Живописные сопки, распадки и горные кручи, прилегающие к заливу, позволяют совершать самые разнообразные прогулки и походы. Не забыты были и ягоды, грибы, дичь, которыми славятся здешние места, а также рыбные богатства Чивыркуйского залива, являющегося одним из крупнейших промысловых районов Байкала».

Полуостров Святой Нос образует и целый ряд небольших заливов (губ) – Онгоконская, Змеиная губа, губа Фертикова.

А вот история о заливе Провал. «Случилось это в канун нового 1862 года. Жители Цаганской степи, привольно раскинувшейся к северу от устья р. Селенги, и прилегающих к ней таежных деревень Дубинине, Шерашева, Инкиной, Кударинской и Оймурской заканчивали последние приготовления к традиционным празднествам. Доваривали крепкие меды, доставали из погребов солености и копчености, специально припасенные для этих дней.

Тридцатого декабря, под вечер, когда многие рыбаки и охотники уже собирались сесть за столы, чтобы проводить старый 1861 год, послышался подземный шум. Но поскольку такого рода явления, вплоть до подземных толчков, здесь повторялись довольно часто, никто не придал этому особого значения. Однако вскоре шум усилился и стал похож на быстро приближающуюся бурю. Вслед за тем раздался первый толчок, и земля волнообразно заколебалась. Сами собой зазвенели колокола на церквах, попадали самовары и скамьи, открылись двери и ворота. А когда от очередного удара избы затрещали и заскрипели, люди в страхе выбежали на улицу.

Быстро наступившая ночь не только не принесла желанного успокоения, а еще больше усугубила тревогу: земля почти все время дрожала мелкой нервной дрожью, что-то невидимое в темноте лопалось и рушилось. О сне и отдыхе все забыли.

Назавтра все как будто улеглось. Но в полдень раздался еще более грозный подземный шум, смешанный с треском и грохотом. Земля начала так вздрагивать и колебаться, что на ней уже стало невозможно стоять. Людей и скот бросало из стороны в сторону. Двадцатипудовые бочки с рыбой перекатывались по дворам. Воздух наполнился криками людей и ревом обезумевших животных. Даже птицы начали падать с неба и старались укрыться в домах и надворных постройках. Почти повсеместно земля растрескалась, и в воздух ударили фонтаны теплой воды, смешанной с песком, илом и грязью. Местами они поднимались до четырех—пяти метров высоты. Вместе с ними, как пробки, вылетали срубы колодцев. Жители деревни Кударинской и одного из степных улусов впоследствии уверяли, что они ясно видели искры и огонь, которые вырывались из-под земли и опалили некоторые постройки. В той же деревне Кударинской во время одного из сильнейших ударов разрушился купол церкви и, упав на обе стороны храма, разрушил боковые пристройки. Часть каменных глыб обрушилась внутрь храма и проломила пол.