Наиль Акчурин - Охотничьи рассказы

Набегается, прибежит, упадет в ноги и просит прощение за непослушание. Моя нервная система и голосовые связки давно требуют вмешательства врачей. Вдохновляет лишь то, что труды дают хоть какой-то результат. Собака приобрела степенность, отзывается на команды, пусть не до точности часового механизма, но усмешек прохожих уже нет в помине. Для закрепления имеющихся навыков мы прошли курс дрессировки еще в одном клубе собаководов. И это тоже пошло нам на пользу.

Время не бежит, оно летит. Наступила весна. Пора собачьих экзаменов – испытаний по перепелу. Основа всех основ легавой собаки. Но как может собака сдать экзамен на выучку того, чего никогда не видела. В этот год перепел не прилетел. Мы обходили с Лоттой все окрестные поля. В отчаянии хотели нанять учителя по натаске. Но все лишь разводили руками: «Не на чем натаскивать.»

У моих активных друзей была мысль отправить учителя вместе с собакой в другую, более успешную в плане дичи, область. Но эта затея тоже сорвалась. Никто из натасчиков в другую область ехать не хотел. Мы было отчаялись. Но против обстоятельств ничего не сделаешь. Испытания по перепелу впервые не состоялись из-за отсутствия такового.

Пришлось на выставке по экстерьеру выставлять молодых собак без диплома полевых испытаний. Здесь в кругу сестер мы заняли первое место в ринге. Ринг сук оказался намного предпочтительней ринга кобелей и спор между первой, второй и третьей собакой шел в усиленной дискуссии ответственных судей. Любая победа приятно вдохновляет. Но заводчик охотничьих собак знает, что диплом по экстерьеру без испытаний в поле ничего не стоит. А уже через две недели должны были состояться испытания по утке, которую Лотта тоже видела не так часто. Хотя мы выезжали на весеннюю охоту в поле еженедельно, трофеев добыли, лишь чтобы порадовать домашних.

Раздумывая об испытаниях, я шел с собакой по городскому парку. Охота на утку еще не открылась. Нужный экземпляр для натаски взять негде. Поэтому я склонялся к мысли: очередные испытания пропустить.

Но наши мысли – продукт высшего разума, который выстраивает нашу жизнь по своему усмотрению и разумению. Счастлив тот, кто осознанно или бессознательно улавливает эти ритмы жизни и им соответствует.

Когда мы, отчаявшись, вышли на берег пруда, перед нами лежала только что кем-то убитая утка. Собака хотела ее схватить, но я во время отогнал, затем подозвал и прицепил к ошейнику поводок. Сумки у меня с собой не было. А нести в руках убитую птицу, значит давать повод к очередным пересудам. И так бытовало мнение, что погибшие в парке лебеди – плод натаски охотничьих собак. Это чушь, но всем- то это не докажешь. Обычно ранним утром по парку бродит и собирает банки из-под пива мой давний знакомый из детства Александр. Можно было попросить вынести утку его. Но в этот день в парке его не оказалось. Пришлось решиться самому. Вернувшись, домой я оставил собаку, взял сумку и направился за уткой, уже не теша себя надеждой. Прошло более получаса, за это время ее могли склевать вороны, разорвать бродячие собаки или подобрать многочисленные прохожие. Но когда я вернулся к заветному месту, утка лежала в том же положении, в качестве сторожа на лавочке сидела ничего не подозревавшая женщина. Она только развела руками от неожиданной находки.

Чему быть того не миновать. Этот эпизод я воспринял, как знамение судьбы и начал подготовку к испытаниям.

То, что требуется от собаки на испытаниях и отмечено во всей классической литературе по натаске применительно к моему хулиганистому щенку, кажется фантастикой. Ни то чтобы сесть рядом с хозяином и отдать дичь в руку, Лотта даже не помышляла бежать за апортом, что для охотничьей собаки, выглядело, по меньшей мере, странно.

Действенное средство для дрессировки мы нашли с первых шагов. Им послужила нечищеная, мелко нарезанная, с отвратительным запахом требуха, от которой у собаки текли слюни. Ради нее она была готова бежать быстро, нести осторожно и отдавать точно в руку. Оставалось самое малое – объяснить собаке, что от нее требуется, при этом следить за своими эмоциями, чтобы в порыве ярости не опуститься до собачьего визга.

Тяжело, со скрипом шла наша совместная работа. Во дворе через плодовые деревья летела дохлая утка, за ней стремглав бежала Лотта, хватала и несла ее к кормушке с требухой, после чего, виляя хвостом, требовала вознаграждения. Самым сложным элементом во всей этой простой комбинации было получить птицу в руку. Собака, то бросала ее, не дойдя нескольких шагов, то, плотно сжав челюсти, не отдавала найденную добычу. Порой даже кусочек лакомства не мог вылечить собаку от жадности. Но время и труд все перетрут. Вот уже собаку можно тренировать на улице и без требухи. И незадачливые собачники удивляются: «Надо же какая умная собака.»