Александр Шляпин - ОХОТА НА ЦИКЛОПА

– Тогда причем здесь Афанасьев?! – Спросил Селезнев, отпивая из стакана пиво и вытирая пенку с губ, своим рукавом.– Где Москва, а где Холмогоры?

– Вот тут Иван, как раз самое интересное! По— свидетельским показанием жены Солдатова Ирины, наш потерпевший Афанасьев был знаком с Солдатовым. Они еще с афгана вместе дружили. За месяц до убийства Солдатова, Петрович жил у него целую неделю в Москве. Он ковырялся в подольском архиве М.О.. Я так думаю Ваня, этим делом в Москве занимаются все кому не лень. Следственный коммитет Москвы, СК, ФСБ, а возможно, что даже и всемирная лига сексуальных меньшинств, как говорил турецко подданный Остап Бендер. Так что братец, не ровен час, ждите гостей. Даю зуб, они на днях пожалуют и сюда. Им же надо познакомиться с тобой, да прошуршать по нашим тайным закромам. Так что готовь сухие дрова, и топи Ваня русскую баню! – сказал Михалыч, и, запрокинув стакан с пивом, выпил все до дна одним махом.

– Да Михалыч, спасибо утешил. – погрузился в раздумье Селезнев, – лучше бы я взял водки. Теперь из— за этих столичных «Аниськиных», мне не будет прохода. Я чую спинным мозгом, что в этом деле скрыты такие тайны – мама не горюй! Мне сдается Афанасьев, был неугодным свидетелем. Возможно, на его глазах кого— то убили, а возможно пронюхал какие— то тайны! А может, он лично знал убийцу Солдатова? Вот поэтому его и завалили, для уверенности —так сказать зачистили. А может быть, что они крутили одно общее дело, да задолжали своим кредиторам?! – размышлял вслух Иван, посасывая кусок хребта сушеной рыбки. В комнате повисла пауза.

– Раскручивать это дело, теперь предстоит Иван Васильевич тебе! Я не думаю, что кто —ни будь из столичных гостей, задержится здесь надолго. Уж больно наш район не изобилует увеселительными заведениями. Да и взять здесь кроме молока да картофеля им нечего. Я не думаю, что москвичам в кайф по нашему району шаркаться, – сказал капитан Петроченко.

– Ну, Михалыч, ты голова! Может, после работы в кулинарию зайдем?! Может, по соточке опрокинем, за твой интеллектуальный и внеземной разум? – сказал Селезнев, так же допивая пиво. Что— то мне как— то тоскливо на душе.

– Эх, ты Ваня! Я мзду не беру! Мне за державу обидно! Нет, мне бутылочки пива на сегодня хватит, а водку пить надо в выходной и под хорошую закуску. Будет, что новое, то я обязательно тебе расскажу. Тогда милости просим с бутылочкой снова к нам, – сказал эксперт, посасывая хвостик сушеного леща.

– Дурак ты Михалыч! Я к тебе с душой, как к своему парню, а ты все думаешь, против тебя интриги плетут. На твое место метят! – Да я Михалыч, тебя по дружбе хотел угостить! Ты меня можно сказать на месяц вперед в этом деле продвинул. Должен же я тебя отблагодарить.

– Ты Васильевич, не суетись. Еще будет повод нам встретиться за чашкой чая. А теперь пора. Все давай шевели караваями, – сказал Петроченков и проводил Ивана из кабинета. Иван постоял в коридоре в раздумьях и на волне впечатлений двинулся мимо дежурного, так и не сообщив о месте убытия. —«Кому надо, тот на мобилу звякнет», – подумал он, и выскочил из отдела чувствуя, что нужно добавить голове лишний градус.

Люська вновь, увидев Селезнева в кулинарии, расплылась в улыбке, желая продолжить начатый легкий флирт.

– Что решили Иван Васильевич, решил догнаться для куражу?

– Не терзай мне душу. Налей мне грамм сто пятьдесят «рябины на коньяке» и закусить на твой выбор. Мне сейчас нужно чуть— чуть чтобы заставить себя совершить трудовой подвиг, – сказал Селезнев.

После того, что он узнал от Петроченкова, все мысли его были с покойным Александром Афанасьевым. Иван старался в своей голове проиграть версию с «Тигром» и вроде бы эта версия была по его мнению, правильной, но не единственной. Раскрыв дело, как ему сейчас казалось, он открывал себе путь не только к майорским погонам, и счастливой и обеспеченной пенсии, но и к торжеству справедливости перед памятью покойного майора. Внутри него прямо затрепыхалось сердечко от предчувствия удачи. Сейчас только сто грамм алкоголя могли успокоить его нервный зуд и придать его телу работоспособность.

Люська повинуясь пожеланию клиента, налила в пластиковый стакан «рябины на коньяке» и вытащив из микроволновки беляш, подала это Селезневу прямо к столику.

– У тебя что Васильевич, неприятности какие? – спросила она стараясь влезть в душу и поселиться там на долгое время.

– С чего это ты взяла? – спросил Иван, улыбаясь, и взяв стакан, одним махом заглотил его содержимое.