Артур Бонд - Клинч за жизнь

– Ты что себе надумал, ты, кучерявый кусок говна? Думаешь, можешь Шарпея побить, да? Ну ладно, хочешь бой – будет тебе бой. А ещё, раз уж ты такой уверенный в своих силах, мы сделаем вот что: если проиграешь, даёшь нам 50 рублей.

– А… а если… вы проиграете?

После такой дерзости у Пчелоеда ещё сильнее вздулись вены и выпучились глаза. Он начал глубоко дышать носом, словно бешеный бык. В это время прозвучал звонок, однако ни Викентий, ни Пчелоед его не слышали.

– А-ха-ха, так мы ещё и проиграем? Ну да, я ж забыл. Я ж забыл, что мы проиграем! Ладно, мудила, если побьёшь Шарпея, он заплатит. А чтобы ты не тявкал о нечестной борьбе, мы тебя даже пальцем не тронем. Только в ринге, как ты и хотел. Так что давай, тренируйся, спортсмен херов.

Шарпей потянул Пчелоеда за плечо, и тот понял, что опаздывает. Он отпихнул Викентия и ушел. Мальчик ещё долго стоял на месте от осознания собственной крутизны.

Через несколько дней Пчелоед сам подошел к Викентию и начал разговор:

– Я договорился насчёт боя. Пройдёт двадцать девятого в зале Шарпея. Спортклуб «Победа» знаешь где?

– Разберусь. А точное время можешь сказать?

– Могу сказать, – огрызнулся Пчелоед, – три часа дня. Не дай бог тебя там не будет. Я тебе, крысёныш, кишки на кулак намотаю! Понял?!

– Понял, – сказал Викентий. – Какие правила?

– Простые правила: драться будете в ринге, пять раундов по три минуты. Одна минута отдыха.

– Пять раундов? Не три? – удивился Викентий.

– Ну да, пять. Ты же сам хотел настоящий бой. Вот тебе настоящий бой, как у профессионалов. А ещё вы будете взвешиваться. У Шарпея 68 кило, так что если будешь весить больше семидесяти, считай, что просрал деньги. Понял?

– Понял.

На этом их диалог завершился, и с тех пор с Викентием никто не общался. Он догадывался, что Пчелоед не прекратит строить козни, но даже представить себе не мог какие.

В один из дней Викентий заскочил домой после школы и хотел побежать на тренировку, но не тут-то было…

– Где моя спортивная сумка?

– Я спрятала её. Больше ты не будешь ходить на свои тренировки. Они плохо на тебя влияют, – сказала мать с безразличным выражением лица. – Когда ты записался на этот бокс, я молчала. Когда у тебя всё тело болело после тренировок, я молчала. Но сейчас, когда мой сын решил избивать людей в ринге, как необузданный дикарь, я молчать не буду.

Викентий был удивлён. Немного поразмыслив, он понял из-за чего, вернее, из-за кого разворачивается вся эта драма. Значит, Пчелоед ей всё рассказал…

– Если ты не прекратишь свои занятия, я сама пойду в этот зал и лично поговорю с твоим тренером. Может, это тебя образумит.

Губы Викентия затряслись. Ему снова хотелось убежать в комнату и спрятать лицо в подушку. Сердце разрывалось между двумя главными ценностями в жизни: боксом и матерью. Викентий присел на кровать. Его глаза были безжизненны, а в голове творился беспорядок.

Мать больше не могла притворяться безразличной. Она села рядом с сыном и провела рукой по его чёрным кудрявым волосам.

– Вызвать на бой этого Корбу… ну кто тебя надоумил на такое? Твой тренер, да? Небось, наплёл тебе, что так поступают «настоящие мужики»? Не переживай, мальчик мой, теперь всё будет как раньше.

Последнее предложение как будто разбудило Викентия. Он резко поднялся и заговорил:

– Всё будет как раньше? А может, я не хочу, чтобы всё было как раньше! Может, я не хочу целыми днями бродить по улицам как раньше! Я не хочу грустить как раньше, я не хочу жалеть себя как раньше! Мне не нужна такая жизнь!

– Вика! – вскрикнула мать и попыталась обнять сына, но Викентий оттолкнул её на кровать.

– Если хочешь знать, единственный человек, который мог меня надоумить, это ты! Уже не помнишь, как ты говорила мне, что «надо быть настоящим мужчиной»? Что я должен «постоять за себя и не влезать в уличные драки»? Так я же и не влезаю! Я не набрасываюсь на людей, как животное, но и не позволяю оскорблять честь моей семьи!

Мать смотрела на него как никогда раньше. Наверное, с уважением. Он и сам не ожидал такого всплеска эмоций, однако, после небольшой паузы, продолжил:

– Поединок состоится, хочешь ты этого или нет. Мне уже шестнадцать лет, и ты не вправе мне что-либо запрещать. А если пойдёшь в зал – я сбегу из дома. Найду работу в каком-нибудь городишке и продолжу боксировать.

Викентий заметил слёзы в глазах матери. Больше он не сможет ей противиться. Надо выйти из комнаты! Мама побежала за ним и обняла его в коридоре, когда Викентий уже собирался уходить.