Нина Охард - Как потопить «Титаник»

Побродив кругами мы, наконец, добираемся до офиса и знакомимся с командой французов.

Когда ее представили, имя прозвучало как «ангел», но она Анне-Гаелле. Я бы не назвала ее красивой или фигуристой. Возможно, даже к привлекательным женщинам ее отнести сложно. Тем ни менее, у нее яркая и запоминающаяся внешность. Она еще молодая женщина с уже немного расползшейся в разных частях фигурой. Знаний в предметной области я у нее не обнаружила, но, наверное, в них нет необходимости – она прожект менеджер.

Думаю, что она считает себя и умной, и красивой, и грамотной. Как, впрочем, и большинство людей на земле. Она ведет себя корректно, не разбрасываясь своими чувствами или эмоциями напоказ.

Вообще это было очень странно, что руководить нашей работой будет женщина, потому что, так же как и я, она работает в коллективе, состоящем исключительно из мужчин. Она не ходит с нами обедать или пить кофе, не рассказывает о себе. Она ведет себя как маленькая королева в мужском коллективе, хотя кроме нее самой никто не замечает факта пребывания на троне. Окружающие мужчины скорее воспринимают ее как продвинутую секретаршу, поручая задачи организационного характера, не требующие предметных знаний.

Арно больше походит на героя – любовника в отставке, чем на прожект менеджера в солидной компании. Высокий, красивый с обаятельной голливудской улыбкой. Его глаза с тоской смотрят в окно на лазурный берег, где в тумане виднеется крепость острова Иф. Работа его не интересует. Совсем. «У нас на этом проекте двадцать прожект менеджеров», – отмахивается он от вопросов, даже не пытаясь оправдать свою некомпетентность. Впрочем, что его интересует, я не могу понять. На вопрос, что посмотреть в Марселе, он тоже не может ничего ответить, кроме того, что живет здесь двадцать лет и никуда не ходил. С трудом он выдает из себя информацию о каких-то пляжах, но в феврале это менее чем актуально. Зато он галантен, улыбчив, поит меня кофе и несет очаровательную бессмысленную пургу на плохом английском. Он прекрасно ориентируется в мелких бытовых вопросах, знает, кто где сидит и что где лежит. В этом он просто незаменим. Ко всему остальному он безразличен. Политика, сплетни, история тоже ему совершенно не интересны. При слове Россия он морщит лоб, пытаясь вспомнить хоть что-то известное ему об этой стране, но мозг возвращает пустые запросы, заставляя Арно глупо улыбаться и разводить руками. Впрочем похоже, что он привык ничего не знать, и его эта ситуация ничуть не смущает.

О, этот взгляд! По моей спине побежала мелкая дрожь. Невысокий коренастый мужчина с крупным лицом, украшенным квадратным подбородком щурит в дежурной улыбке свои голубые глаза. Так, наверное, смотрели ребята из «СС» на мирных жителей задавая дежурный вопрос: «Евреи коммунисты есть?».

– Тьерри, – представляется он, и я протягиваю руку, чтобы избежать французской традиции целовать женщину при встрече.

«Немка, да, Тьерри, я, почти на половину, немка, не нужно на меня так смотреть». Мои и бабушка, и дедушка стали русскими только милостью русского царя во время погромов 1914 года. Они даже фамилию не смогли сменить на русскую, оставили в ней немецкий корень «махер», а уж внешность или характер не убьешь и не спрячешь.

– А какие языки вы еще знаете? – интересуется Тьерри, хватая меня за руку.

– Немножко немецкий, – сознаюсь я, и вижу, как он расцветает.

Конечно, он не мог ошибиться, мои немецкие корни отчетливо засветились, передавая ему привет из позапрошлого века.

– Моя жена говорит по-немецки, – тонкие губы радостно расплылись в улыбке.

– Да я совсем чуть – чуть, – начинаю я оправдываться, поняв, что попалась.

– Коллеги, Нина знает немецкий! – громко сообщает он и тут же начинает показывать, тех, кто тоже знает немецкий язык.

Несколько любопытных взоров поворачиваются в мою сторону, ощупывая сигналом свой – чужой.

– Марк, – огромная толстая фигура поднимается из кресла и, сделав несколько шагов в мою сторону, приветливо жмет мне руку.

– ЯЯ! натюрлих! – довольное лицо радостно улыбается.

Тьерри не стал его представлять, но он встал и улыбнулся. Его хрупкая невысокая фигура и милое по-детски доверчивое лицо кажутся до боли знакомыми.

– Матью, специалист по виртуальным машинам.

На кого же он похож? Может, на какого-то артиста кино? Такой типичный французский француз с полным презрением ко всему не французскому. Память пытается отыскать информацию, но мозг пресекает ненужные запросы. «Виртуалки – это не мой профиль, вряд ли мы будем работать вместе», – думаю я. Наверное, я тоже его не заинтересовала. Вскоре он совершенно пропал из моего поля зрения.