Юлия Лавряшина - Защитник

– Эй, ты чего на мою девушку пялишься? – выкрикнул самый рослый – Саше под стать.

– Не останавливайся, – пробормотал Андрей. – Пошли дальше.

Вратарь Ваня Марков быстро проговорил:

– Эти ребята без оружия не ходят, не нарывайся.

Когда Саша увидел его впервые, поверить не мог, что с такими глазами, глядящими в разные стороны, можно стать голкипером. Но Ваня держал ворота под замком, и Андрею вряд ли суждено было выйти в основном составе.

Сзади донесся гортанный оклик:

– Куда пошел? Я сказал: стоять.

– Хана, – выдохнул кто-то за Сашкиным плечом. – Сейчас они нам навтыкают…

Борисов обернулся:

– Мужики, уходите, я беру их на себя. Спокойно, со мной ничего не случится!

– Ты с целой толпой драться собрался?! – ужаснулся Андрей.

Качнув головой, Саша повторил:

– Идите. И как можно быстрее. Я уведу их в другую сторону.

– Кавказцы резвые… Догонят, – с сомнением заметил Ваня.

– Меня? Это исключено.

То, как он улыбался, сбивало ребят с толку. Этот новичок явно что-то задумал, только они не могли разгадать его замысел. А вдруг его и не было? Может, Борисов собрался принести себя в жертву?

«С чего бы? – подумал вратарь. – Мы ему еще никто…»

– Ладно, пошли, – позвал он друзей. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Саша действительно знал. Никто из москвичей не мог слышать о том, что Борисов однажды стал чемпионом Кузбасса по бегу.

В тот марафонский забег Саша попал случайно – накануне старта главный легкоатлет их школы потянул мышцу. Другой бегун, менее надежный, свалился с температурой, и учитель физкультуры с горя схватился за Борисова. Все-таки спортсмен, хотя какие из футболистов стайеры? Видел он, как наша сборная ползает по полю…

Однако вариантов не осталось, и десятиклассник Саша Борисов вышел на старт пятикилометрового забега. Он не особенно любил бег и на уроках физкультуры не выкладывался, чтоб не посылали на соревнования. На тренировках ему больше нравились игровые разминки, где можно было совершенствовать дриблинг.

Но подводить Василия Дмитриевича не хотелось – физкультурник был хорошим мужиком, хоть пьющим. В младших классах они тайком хихикали, когда он в начале урока спрашивал:

– Чем мы занимались в прошлый раз? А что я вам обещал сегодня?

Память явно подводила его. Веселило и то, как Василий Дмитриевич считал дрожащим голоском:

– И-ряз… И-двас…

Провожая Сашу к старту, старый учитель просил об одном:

– Ты хоть как-нибудь добеги, сынок. Живым дойдешь – и слава богу!

– Дойду-дойду, не переживайте, – заверил Саша.

И сам не поверил, когда пришел первым. Отвлекся, решая в уме очередную задачу, и тело работало само по себе. Даже удивился, увидев перед собой финишную ленту.

– Сам не понял, как это получилось… Я ведь даже не напрягался особо, – словно оправдываясь, объяснял он одноклассникам, пришедшим поболеть.

У Василия Дмитриевича от волнения (Саша предпочел думать именно так) тряслись руки, когда учитель то ли быстро поглаживал его, то ли обирал с футболки невидимые пушинки.

– Ай, молодец! Ай, какой молодец!

Саше хотелось убрать седую прядь, свесившуюся к длинному, усеянному красными жилками носу старика, но таких вольностей он себе не позволял. Почему-то именно эта безвольная прядь долго вспоминалась ему…

Учебный год уже заканчивался, но в сентябре учитель решил проверить, насколько случайной была победа Борисова. И Саша, особо не напрягаясь, показал результат еще лучше, так и пригвоздив Василия Дмитриевича к стулу, который теперь постоянно стоял прямо на стадионе. Ребята его не трогали: старик неважно чувствовал себя в последнее время.

Его похоронили зимой… Следующего большого старта и очередной победы своего последнего открытия – Саши Борисова – он не увидел.

Так что уводя за собой разъяренную, пьяную толпу, Саша ничуть не волновался. Не было в этом особой храбрости, ведь им просто не по силам было его догнать.

– Скорость – это врожденное, – был уверен Василий Дмитриевич. – Обычного пацана сколько ни тренируй – чемпионом не станет.

Южные парни выкрикивали вслед проклятия и расписывали, что сотворят с ним, когда поймают. Угрозы были страшными настолько, что это смешило Сашу. Тогда он начинал дразнить: позволял им обмануться, подпуская поближе, и чувствовал лопатками горячее дыхание… Нет, все же это скорее казалось ему, они не приближались настолько.

Когда надоело водить их за собой незнакомыми переулками, Саша сделал спурт и пересек двор прежде, чем гнавшаяся за ним стая успела сообразить, что сейчас произойдет. Впрочем, даже если б они предугадали его рывок, то все равно ничего не сумели бы сделать.