Александра Пенова - Психотренинг. Психологический детектив

– Слушайте, а может быть, нас просто хотят дискредитировать, чтобы не совались не в свое дело? – он задал этот вопрос и сразу же подумал:

«А ведь Марк и Гера еще ничего не знают!»

Они действительно удивились:

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гера.

Валерий вкратце пересказал им свой разговор с Дашей и их подозрения.

– Это все серьезно? – засомневался Гера. – Ты же понимаешь, сколько сейчас таких «конспираторов». С вакцинациями борются, с ГМО, с какими-то паразитами…

Марк глубокомысленно промолчал.

– Я не верю, что Снегирев сам из окна выбросился, – сказал Валерий. – Не похож он был на человека, который хочет уйти из жизни. Скорее, в нем чувствовался гнев, желание бороться, кому-то что-то доказать. Такие не уходят, хотя бы из упрямства. И Даша, девушка которая с ним работала, говорит, что в последние дни ничего страшного с ним не происходило. В смысле никаких событий, которые бы могли к этому привести.

Не похож был Снегирев на самоубийцу, вообще не было у него депрессии. Опыт с депрессией у Валерия имелся, примерно одна треть его клиентов жаловалась на ее симптомы. Хотя проявлялись они по-разному, Валерий считал, что у всех есть общая черта – потеря интереса к жизни. Многие ошибочно считают, что депрессия – это просто постоянно плохое настроение. Это не совсем так. Можно находиться в печали, переживать за кого-то, но при этом хотеть жить и, главное, интересоваться этой самой жизнью. А можно быть внешне спокойным, но считать, что в жизни нет ничего стоящего. И это страшно, потому что таким людям не за что держаться. Снегирев определенно таким не был.

Марк и Гера доверяли Валерию. Они не только давно работали вместе, но и знали, что Валерий обладал одним очень ценным качеством. Он «чувствовал» людей. Можно получить прекрасное образование, закончить курсы квалификации и переквалификации, иметь дипломы известных семинаров, но если у тебя нет «чутья», которое позволяет почувствовать человека перед тобой, то психолога-консультанта из тебя не выйдет. Психологи без «чутья» обычно стараются следовать теориям и готовым методикам, а когда ничего не получается, обвиняют «отсталых» клиентов, которые вместо того чтобы следовать мудрым советам специалиста, бегают к гадалкам и экстрасенсам. А ведь у гадалок и экстрасенсов такое «чутье» иногда сильно развито. Хотя остается вопрос, как они его используют.

Понимая все это, Марк и Гера отнеслись к словам Валерия серьезно. Марк сказал:

– Ты считаешь, что этого Снегирева убили? Но ведь полиция не нашла следов насилия.

– Не знаю. Может быть, и не нашла, потому что те, кто его убил, действовали профессионально. Но даже если полиция что-то нашла, то нам об этом вряд ли скажут. Возможно, здесь что-то другое. Представьте себе, что в день смерти на него чем-то воздействовали.

– Наркотики?

– Не исключено.

Марк продолжил:

– Если ты прав, значит, дискредитировать хотят прежде всего тебя, чтобы ты не вмешивался в чужие дела. То есть кто-то знает про твой разговор с Дашей. А может, весь этот разговор – просто провокация?

– Зачем?

– Например, проверить, что ты знаешь.

– Нет. Даша не такой человек.

– Понятно, значит, она тебе понравилась.

– Да, понравилась. Я этого не скрываю. Но это же не какая-то страстная любовь с первого взгляда, чтобы ничего не замечать. Она действительно переживала за Снегирева и, по-моему, была вполне искренней. Конечно, если только она не гениальная актриса.

Марку пришлось согласиться:

– Наверное, ты прав, гениальная актриса не сидела бы в «Компе».

Антон уже второй день не выходил из дома. Он простудился и использовал время для подготовки презентаций. С «Хэлфи Ливинг» он сотрудничал около двух лет. В свое время его туда привел все тот же Валерий, который считал своим долгом заботиться о благосостоянии Антона. Антон согласился, надо было как-то улучшать материальное положение, и постепенно втянулся.

Продукты он рекомендовал редко, сам не продавал. Ему все время казалось, что его пациенты, люди небогатые, не смогут купить, а если и купят, то потратятся из последних сил. Ему было неудобно. Антон знал, что это неправильно. На семинарах учили, что вообще думать о цене – неправильно. Его задача – дать человеку информацию, а тот уже сам должен решить, покупать ему или не покупать. Знал, но ничего не мог с собой поделать.

«Наверное, воспитание виновато!» – думал он иногда.

Антон вырос в типичной советской семье, где разговоры о деньгах считались неприличными, а на тех, кто что-то кому-то продавал, всегда смотрели свысока. Сначала Антон еще пытался себя перебороть, но потом решил не мучиться и заниматься презентациями.