Валериу Реницэ - Поэма о наручниках

– Вы к адвокату? – осведомилась женщина, выступив из проема двери. Замазанный сиреневой эмалью витраж на лестничной клетке высветил в сумерках ее живые глаза. – Сейчас!

Несмотря на тучность, женщина проворно шмыгнула вовнутрь. У порога осталось желто-грязное пластмассовое ведро. Сколько времени я не видел Георгия Азима? Вроде встречались после университета… Возможно, это могло мне показаться из-за его тогдашней популярности. Газеты часто публиковали его оригинальные реплики на заседаниях первого парламента. Однажды он воскликнул в сердцах с депутатского кресла: «Можете снять Котовского, но хоть оставьте на постаменте его боевого коня! Антикоммунисты хуже коммунистов в бессмысленной борьбе против памятников и названий улиц!» В другой раз на встрече с избирателями его спросили: «Объясните нам, ради Христа, господин Азима, кто мы, все-таки: молдаване или румыны?» – «Дураки, вот кто!» – ответил он.

Странно, что бывший депутат, убежденный холостяк, не обремененный заботами о семье, жил в хрущевке.

– Не разувайтесь, у нас кафель… Жора, к тебе! – неожиданно фамильярно позвала домработница.

В чистой гостиной стоит резкий запах лекарств. На бежевом покрывале дивана сидит, скукожившись, худой человек с бледным овальным лицом и римским носом. Он одет в малиновую теннисную рубашку с фирменным крокодильчиком на кармашке и допотопные шаровары баклажанного цвета. Тихо льется народная мелодия, но телевизора не видно. Только несколько мгновений спустя замечаю черное, словно игрушечное, радио за вазой, стоящей на голой с мелкими трещинами столешнице.

– Проходи-проходи, Олег, садись и… не стесняйся! – Азима щурится и, как всегда, шутит. – Это действительно я, но… немного отформатированный жизнью… и чуть-чуть хворью… – Адвокат болезненно улыбается.

Он протягивает руку навстречу моей, но находит ее только со второй попытки. Пальцы Георгия мягче губки. «Как у гея!» – подумалось, словно отозвавшись эхом только нам известной непристойной истории. Сажусь рядом, стараясь не наступать на истертый персидский ковер салатового цвета.

– Роскошная нищета! – Азима продолжает сыпать шутками. – Не удивляйся, все спускаю на пилюли и уколы. Слепну… Мой Айболит, замечательный профессор, бывший приятель по парламенту, сказал, что за пару годков я медленно погружусь во мрак. А-а, – он поднял вверх указательный палец, – может, и нет! Может, достану денег на лечение… Хотя, – он вдруг с большой точностью, вводя меня в замешательство, хлопнул ладонью по моей ляжке, – если из бесноватого выгнать дьявола, то хоть по Марку, хоть по Матфею, вылечивается и слепота, и немота. Конец цитаты! – Он вскинул голову, вслушиваясь в тишину дома и, чуть поднимая голос, позвал: – Галя-я! Свари-ка нам с товарищем кофе, да покрепче! – Потом объяснил, оборачиваясь ко мне: – Галя из моей деревни. – И неуверенно добавил: – Сиделка… Кофе мне тоже нельзя, давление, но с тобой буду, соблазн бешеный…

Вот он, Азима, на узком диване, старик стариком! Хотя насколько он старше меня? В школе-интернате, куда я перешел учиться в восьмом классе, Георгий был в десятом, но в моих путаных воспоминаниях он почему-то возникал учителем. В то время и случился между нами конфликт, правда, подзабытый с годами. После школы судьба еще раз столкнула нас. Я нашел его вновь после демобилизации из армии на историко-юридическим факультете. Я только поступил, а Георгий учился уже на четвертом курсе. Когда вышел срок депутатского мандата, Азима вернулся к преподавательской работе в университете, а позже обзавелся адвокатской лицензией. Жена назвала его имя на свиданке, когда подбирали защитника из недлинного списка: «Знаешь его все-таки… Поймете друг друга!» Я горько улыбнулся.

– Ну а ты как? – Азима внимательно изучает меня, пользуясь, видно, тем, что хорошее зрение возвращается к нему время от времени. – Что же порвал с прежним адвокатом, неплохой ведь? Как-никак вытащил тебя из СИЗО, а это немало по нынешним временам. Понятно, проиграл в первой инстанции, да разве с тобой просто выиграть?

Галя принесла две чашечки кофе на серебряном подносе в виде миниатюрного спартанского щита.

– Слушай, я как раз тот, кто тебе нужен, – с неожиданной теплотой произносит адвокат. – Без пафоса и преувеличений… Дело в том, что я уже третий год веду клиентов по твоей статье. Я сам редактировал ее еще в юридической комиссии парламента, когда объявили о декриминализации экономических статей УК… Объявили по рекомендации Европейского совета и… Тут они смахивают на брежневцев. Усилить и ускорить… Помнишь… хи-хи-хи! – засмеялся вдруг Георгий своим желчным смехом, который помнился мне со студенчества. – Какие все-таки времена были, а, Журавлик? Империя-с! Великая страна, огромные возможности! – Он поднял подбородок и словно вонзился своим незрячим взглядом в прошлое.