Юлия Макарова - Дарёнкино счастье. Сборник рассказов

Парни вскочили и бросились следом, но… Выбежав на «мост», они увидели только качающийся, как маятник, тяжёлый крюк, закрывавший до этого входную дверь.

Все были без обуви, без верхней одежды, пришлось возвращаться в избу, чтобы одеться. Ваня с Игорем бросились назад, а Сашка, успевший каким-то чудом занырнуть в ботинки, всё же выскочил на улицу.

Когда буквально через несколько секунд наспех одетые и обутые Игорь и Иван пулей вылетели за ним следом, то чуть не уронили застывшего на месте друга. Сашка, сделав буквально несколько шагов от двери, застыл, как изваяние. Накинув ему на плечи куртку, парни, не понимая, смотрели на него.

– Чего?! Где она?!

– Смотрите… – Сашка потыкал пальцем куда-то под ноги.

Иван с Игорём непонимающе уставились на снег.

– И чего?! Бабулёк-то где?!

Но Сашка продолжал указывать им вниз.

– Не знаю я, где она. Я не видел. Смотрите…

Тут до парней начало доходить. Никаких изменений в погоде за эти несколько часов не произошло – был такой же крепкий мороз, так же ярко светили звёзды. И по заснеженному двору от калитки к дому были видны следы, оставленные ими троими. ТОЛЬКО ИМИ ТРОИМИ!!! Никакого другого человека нигде больше не проходило.

Посветив в глубокие отпечатки телефоном, парни ясно видели оттиски ботинок, причем они были направлены именно к дому.

– Это мои следы… – растерянно проговорил Сашка, продемонстрировав для верности свой протектор. – Ну так я и шёл последним…

С этим все были вынуждены согласиться. Осмотр других следов тоже ничего не дал. Никакого намёка на то, что кто-то ещё шёл по двору, не было. Нахмурившись, Иван посветил в сторону окон дома. Вон, в это окно раздавался стук перед тем, как появилась старушка.

Под окнами снег был девственно чист.

Парни только переглянулись и присвистнули.

Вернувшись в дом, они обнаружили, что рваные ботинки гостьи, брошенные ими у порога, исчезли. Также исчезли и валенки с калошами.

На часах было четыре утра.

Долго потом парни не могли прийти в себя. Понять, что же это всё-таки такое на самом деле, было просто невозможно. Они строили самые различные предположения, но ни одно не подходило. Общим «глюк» никак не мог быть. Да и не «глюк» это был – вон она, вмятина на подушке от головы лежавшей на ней гостьи, валенок с галошами нет. Да и новых шерстяных носок Сашки – тоже…

– Чертовщина какая-то… – пробормотал Игорь. – Мы же не много вчера выпили…

– А может там чего-нибудь в водку подмешано? – ещё раз предположил Ваня.

– Даже если и подмешано, то всем троим одно и то же чудиться всё равно не может, – вздохнул Сашка, – это я тебе как несостоявшийся врач говорю.

– Я, кстати, тоже потом какой-то странный свет видел в соседнем доме, – сознался Иван после некоторого раздумья. – Точно такой, как ты сказал – как будто телевизор работает… Вы уже спали… Он чуть посветил и погас. Только там точно никого нет – никаких следов и сугроб до половины двери…

– Вот-вот, а вы на меня ржали! – вяло попенял друзьям Саша.

Так и не придя ни к какому выводу, парни улеглись спать.

А утром снова были шокированы: у порога стояли исчезнувшие валенки с галошами, а сверху были аккуратно положены Санькины носки.

Но наши люди – это и есть наши люди. Решив, что на этом чудеса должны, наконец, прекратиться, друзья не удрали тотчас из деревни, а спокойно провели весь день в деревенском доме. Перед отъездом Ваня аккуратно снял со стены рамку с фотографиями, вытащил оттуда снимки прабабушки и прадеда, пояснив друзьям, что сделает с них копии и потом вернёт на место.

В город парни вернулись только вечером, клятвенно обещав друг другу, что никому не проболтаются о том, что с ними произошло. Не хотелось как-то перед людьми выглядеть дураками.

История эта может так и сошла бы за какой-то необъяснимый бред, но однажды, несколько лет спустя, Иван получил от Игоря предложение стать крёстным отцом его маленького сына. После той памятной поездки друзья уже не теряли друг друга из вида, время от времени встречались и были в курсе перемен в жизни друг друга.

И вот в церкви Иван, следуя примеру своей беременной жены, в ожидании начала таинства крещения, купил несколько свечей. Подойдя к одной из икон, он зажёг свечу и поднял глаза на лик. И чуть не выронил свечку из руки. С тёмной от времени иконы на него смотрели уже знакомые глаза. Такое же материнское тепло лилось из этого взгляда, какое он ощутил на себе, когда распахнул дверь деревенского дома и увидел старушку. Иван вздрогнул – со старинной иконы на него смотрела молодая женщина с младенцем на руках.