Анна Красовская - 99 жизней

Бывают душевные. Однажды с таксистом пели лучшие песни БИ-2, пока летели по ночному Минску. Он так запел: «Ну, где ты Варвара, Вар-р-р-р-р-вара-а-а-а-а», что не подпеть было грешно, но а потом и «Полковник» пошел, и т. д. ☺

Вчера мне встретился таксист, который не слышал. Это было впервые. А так совпало, что именно в эту поездку были манипуляции, когда нам надо было заехать в пару мест и чуть поменять маршрут. Такое со мной случается частенько. И все реагируют по-разному: у кого-то это «нет проблем», у кого-то отчаяние и страдания. Но тут уж мне надо было понять, как свои сложные цепочки изложить. И вы знаете? Мы с ним друг друга идеально (!) поняли. Он сделал так, что убрал границы, которые я придумала. Мы выполнили все наши движения при помощи переписки в телефоне и жестов.

И все это он делал легко и с таким настроением. Ему нравилось, что мы четко понимаем друг друга. И мне нравилось, что мы понимаем. Это был контакт людей, каким он должен быть по сути и про потребности. Этот человек давал нам урок того, как нужно общаться. Это был урок того, как люди могут понимать друг друга, когда они просто ХОТЯТ понять, когда они дают друг дружке шанс быть услышанными.

В конце поездки я ему показала на телефоне: «Спасибо и хорошего вечера». И он пожелал того же. Я не знаю, как, без слов, просто сердцем. И это сработало!

В этом таксисте было столько любви к этой жизни и миру, что их хватило бы на армию. На армию тех, кому кажется, что их не слышат, не понимают или не принимают.

Слышат нас те, кто хочет услышать. Понимают нас те, кто хочет понять. Принимают нас те, кто принял себя.

Поэтому урок вечера: примите себя и остальных. И общайтесь только тогда, когда лично вы настроены на то, чтобы услышать и понять. Глядишь, совпадет с желаниями и целями другой стороны.

Уехавшая в ночь машина, бесконечный запах майской сирени, кучерявые тяжелые тучи, которые распирало от дождя и урок мудрости, полученный от счастливого человека, – это то, что оставалось после длинной субботы.

В Великобритании фантастические пейзажи. Вереск, скалы, море, мхи. Это холодный и очень красивый вид. Я стояла на берегу. Внизу была отвесная скала, усеянная меленькими фиолетовыми цветочками мха. Дул холодный сильный ветер. Впрочем, как всегда тут. Внизу волны разлетались на мириады брызг. Весь воздух был пропитан солью, озоном и бесконечностью. Это был случай идеальной картинки.

Вдруг я заметила стаю, которая летела по небу. Все было идеально в этом моменте. Все, кроме стаи. Она была неестественная и уродливая. Это была стая ежиков, которые летели. И тут я осознала, что ежик зверь такой, если пнуть – полетит. И моей энергии хватит на то, чтобы полетела целая стая ежиков. Но абсурдность картины, уродливость зрелища, неестественность происходящего обдали меня гораздо бОльшим холодом, чем атлантический ветер.

Не надо пинать ежиков, не надо заставлять делать людей то, на что они не способны. И не потому, что они хуже/лучше/веселее/умнее. Просто их предел и таланты находятся в другой плоскости. Они идеально собирают грибочки, яблочки и листочки. Но не надо пытаться запустить их в небо. Результат (даже если и получится) не доставит никакого удовольствия, а вызовет лишь отторжение и разочарование. Пусть ежики ползают, а птицы летают. Пусть люди делают то, что им нравится и на что они способны. Пусть в семьях перестанут все друг друга тренировать и перевоспитывать. Пусть мы перестанем навязывать свои представления и мечтания, проецировать их на других людей. Мы такие, какие есть. А не такие, какими нас хотят увидеть.

Полеты надо планировать с птицами, а не мучать ежиков. Как и сбор яблочек – с ежиками, а не с птицами. Всему свое место. А энергия – ее лучше в мирное русло.

Сегодня я встретила очень красивую женщину. Она внезапно показалась из-за угла, когда увлеченная своими важными неважными делами я сосредоточенно летела куда-то. Это было так неожиданно, что я резко затормозила, не могла оторвать глаз и побороть свое удивление, остановилась на аварийке и вышла ее сфотографировать.

У нее были прекрасные рябиновые бусы, висевшие крупными бубочками. Изумрудно-зеленая юбка с бесконечным подолом начиналась высоко и будто устилала собой всю землю вокруг. Красно-желтый, местами золотой, где-то рубиновый пестрый верх делал красотку бесконечно элегантной и прекрасной. Легкий ветер шевелил ее одежды, последнее солнышко согревало ее, а она была отстраненная, нежная, бесконечная, и… одинокая. Она несла с собой ощущение красоты и пустоты одновременно. В ней была грусть и сила. В ней была нежность и холодность.