Маруся Гагарина - Книга моих побежденных страхов. Зажмурься, улыбнись – и ты снова в детстве!

Чтобы добраться к цели, нужно встать на тяжелую скамейку. Волоком тащу её из прихожей, когда по всему дому раздаётся мелодичный звон: кто-то пришёл! Бросаю идею усовершенствования завтрака и бегу открывать. В дверном проеме возникает Ксеня:

– Эй, ты спишь ещё что ли? – подруга называет меня по имени только в особых случаях, а так, когда жизнь идёт своим чередом – «эй». – Хы-хы, лохматая, как ужас!

– Сама ты ужас, – беззлобно отзываюсь я. – Просто не успела порядок на голове сделать.

– Гулять-то выйдешь?

– Ага, только штаны переоде…

Ну, конечно, смородина! И как только я могла забыть про свою обязанность? Мама часто говорит, что у меня ветер в голове и одни фантазии, а папа отвечает, что это очень здорово, далеко не каждая восьмилетняя девочка умеет так сочинять истории, и я должна гордиться этим. А мама – что гордиться – плохо. Пойди, разбери этих взрослых! Но папино мнение мне все-таки ближе.

– Ксень, мне снова смородину велели собирать, – тяжко вздыхаю я и показываю на пышные кусты у забора.

– Опять? Да сколько у вас её?

– Мне кажется, они специально посадили столько, чтобы мучить меня!

– Давай, помогу? Вдвоём-то быстрее!

– Правда? Вот спасибо!

За душевной беседой, как водится, время летит незаметно, и спустя каких-то два часа наши ведерки полны крупных блестящих ягод. Свобода!

– Сейчас в холодильник поставлю и пойдём, ага, – я хватаю урожай и направляюсь к дому. Порывистый ветер срывает с головы кепку, наклоняюсь поднять её и слышу за спиной знакомый звук: так захлопывается дверь.

– Ой-ей, нет-нет-нет, – дергаю я ручку на себя. – Только не это, пожалуйста!

– Чего? – хлопает ресничками Ксеня.

– Она закрылась, понимаешь? Наглухо! А ключи там остались, на столе. Как я теперь домой попаду?

– Оставим смородину в бане, там прохладно, – подсказывает подруга, – не испортится.

– Да это-то тут причём? – злюсь я. – Если я в таком виде гулять пойду, и испачкаю ещё, а я обязательно испачкаю, ты знаешь, то мама меня сначала немножко убьёт, а потом вообще больше гулять не пустит!

– Да-а, – соглашается Ксеня и мечтательно прибавляет: – Ты будешь как принцесса, которую в башне заточили. Только волосы не забудь распустить.

– Да какие там волосы! – горюю я. – Делать-то что? Сколько раз мама говорила, чтобы я была внимательнее, а я только ворон считать умею!

– Слушай, может, через окно залезешь? И изнутри отопрешь дверь, а? У меня так брат сто раз делал, когда дверь захлопывалась.

– Какая ты умная, Ксень! В моей комнате окна наружу открываются, я видела, когда мама мыла. Побежали!

Наверное, я и правда ещё маленькая, раз не умею правильно оценивать расстояние: от земли до подоконника – чуть меньше двух метров.

– Давай, подсажу! – подруга повыше меня (как и все мои друзья, так уж случилось). На ходу скидываю сандалии, встаю на «замок» из её сцепленных ладоней, хватаюсь за раму, р-раз – и я уже на подоконнике!

– Есть! Сейчас попробую открыть, – дёргаю на себя створку. – Что-то никак не поддаётся! Ух, чтоб её!

– А другая? – в голосе Ксени ещё теплится надежда. – Ты вторую попробуй!

– Не-а. Ты знаешь, чего?

– М-м?

– Кажется, окна перепутала, – упавшим голосом докладываю я.

– Ну ты и растяпа! Слезай давай тогда, чего там прицепилась?

– Ага, сейча… – оборачиваюсь и вижу под окном груду рассыпанного щебня – как только я раньше не заметила её? Да и расстояние до земли за это время, кажется, увеличилось сразу втрое.

– Ой, а как слезать-то, я же обдеру коленки или вообще шею сломаю!

– Прыгай, ловлю! – растопыривает руки подруга.

– Ага, чтобы я тебя ещё придавила? Нетушки!

На секунду мне становится страшно: пальцы слабеют, дрожат и уже почти отказываются держаться за узкую раму. Внизу ноет Ксеня, бормочет что-то про мою скорую погибель.

– Ты это, если разобьёшься, я буду тебя в больнице навещать, – успокаивает она, – апельсинов принесу.

– Да не люблю я их! – дрожь от пальцев перемещается равномерно на обе руки.

– Ну ладно, тогда яблоки, полосатые, – рыдает подруга.

– Сойдёт, – хлюпаю носом я и понимаю: нужно срочно что-то придумывать. Перспектива коротать лето на больничной койке, пусть даже в компании даров, меня совсем не радует. Думай, Манька, думай скорее!

Скоро полдень, время обеда, и на дороге слышны голоса рабочих. Интересно, я, наверное, выгляжу сейчас! Ох, только бы они меня не увидели! Но, поскольку день начался с грустной овсянки, ему уже не стать добрым. Повезло, так повезло.