Юрий Якунин - Мои женщины

Утром дежурный по базе, принес нам нашу одежду, просто она была в 20 метрах в стороне, в темноте мы её не нашли!

Все проходит, прошло и время отдыха на турбазе

После такой севастопольской лафы ехать домой не хотелось совсем. Кумиров – по своему северу не очень скучал, Баринов – так тот и вообще, в Москву попасть не мог, так как в тот год горели подмосковные торфяники, полеты часто отменялись и билеты достать было почти невозможно, мне же – «чем дальше в лес, тем интереснее». Немного смущало отсутствие денег, но что молодым – деньги, если есть желание? Решили махнуть в Ялту, там будет видно, сели на морской трамвай и «покатили»…

В Ялте даже не сходили. На пляже не то что ногу было негде поставить – песка видно не было! Решили плыть дальше. Всё же приключение, а там видно будет. И тут Вовка признался, что батя у него генерал и отдыхает во Фрунзенском, это у Медведь-горы с другой стороны от Артека, в военном санаторий стран СЕВ. Генерал, это уже хорошо, у него можно было и деньжат стрельнуть, да и кто знает какими благами можно еще будет воспользоваться, ведь не даст же он сыну умереть с голоду и под безымянным забором.

Не знаю, как сейчас, но тогда, Фрунзенское (сегодня Партенит) был небольшой поселок. Тихий, спокойный курорт, с моря его можно было узнать по нескольким одинаковым многоэтажкам, возвышающимся над поселком, в которых жили в основном обслуга санатория. Несколько забегаловок и отличный пляж с двумя причалами, один из которых старый разрушенный, назывался итальянский, так как когда-то, во времена гражданской там причалил итальянский корабль.

Добрались мы уже поздно часам к одиннадцати. Обгоревшие, просоленные морскими брызгами и до чертиков уставшие. Бросили рюкзаки на пляже, легли на песочек и после долгой морской болтанки, наконец, почувствовали под задом земную твердь и млели, обдуваемые легким морским бризом. Устали настолько, что даже в воду лезть не хотелось. Лежать в прохладе, наблюдая звездный небосвод – это ли не расслабуха?

Недалеко щебетала группка молоденьких девиц, поэтому мне пришлось, сделав над собой усилие, пару-тройку раз с гиканьем, привлекая их внимание, нырнуть с этого самого итальянского причала. Девочки, все как по команде, охали и громко визжали, когда я выныривал. Произведенный эффект вселял надежду на дальнейшее знакомство.

На следующий день, когда увидел, куда нырял, волосы дыбом встали и понял, отчего все визжали и охали. Из воды, куда я так залихватски сигал в темноте, торчала арматура 5—6 железяк, на расстоянии чуть больше метра друг от друга! Слава Богу – пронесло!

После «экстрим-прыжков» отправились в «генштаб». Вышедший к проходной мужичок, напоминал Никулина, но что он генерал подтвердил дежурный, который встав по струнке, приветствуя его.

Уезжал наш генерал на следующий день и денег он Вове не дал:

– Выкручивайся сам, пригодится.

А вот санаторную книжку оставил, как потом оказалось она не хуже денег была.

В одной из пятиэтажек, в трехкомнатной квартире мы сняли одну комнату – спальню. В зале жили педагоги-хозяева, страстные любители животных, коими оказались тараканы:

– Если одного убьете – выгоним! Божьи твари и давить их грех!

В другой спальне – четыре студентки кулинарного техникума из Донецка, практиковавшие в местной забегаловке-пельменной. Кроватей в нашей комнате было две, и кто-то должен был спать на полу. Удовольствие спать в обнимку с прусаками доставалось по жребию. Оплата жилья съела почти все излишки денег, «дорожные» были табу. После близкого знакомства с соседками мы были обеспечены пропитанием в виде бульона, в котором варились пельмени, так как бульон ничего не стоил, все равно его выливали. Вечером же, прилично одевшись шли в санаторий. Вот где пригодилась санаторная книжка. Господам офицерам, просматривавшим по вечерам кинофильмы к окончанию сеанса, подкатывали тележки с кружками кефира и булочками. Кино мы, конечно, не смотрели, но пока его смотрели другие, по паре булок с кефиром уминали. Потом делали променад по территории, где преобладало два класса женщин – стройные симпатичные «любовницы» и дородные, всем недовольные «жены».

Санаторный пляж, это было маленькое чудо, длинной метров 50 и шириной около 20-ти, словно плавательный бассейн. Лежаки, зонтики, вальяжные тела восточноевропейской военной номенклатуры, обильно сдобренные, скорее всего «советницами», исходя из возраста. Наши же офицеры окружали себя пивом и картами, полностью забыв о вымершем в сегодняшней России классе, «жена военного».