Евгений Фёдоров - Большая зона. Книга 1. Ироническая проза

– Ну зачем вы это сделали? Зачем вы бежали за мной с вашим больным сердцем? Ну, побродил бы я малость, и ничего бы со мной не стало, я просто – гуляю… А может быть, вам вызвать амбуланс? (Скорую помощь). Чем я могу помочь вам, дорогой вы мой человек? Я доставил вашему сердцу лишнюю боль. И я хочу проводить вас назад, к вашему офису…

– Моё сердце болело бы дольше и посильнее от сознания того, что я обманул путника, обратившегося ко мне за помощью. Амбуланс вызывать не надо, я – хроник, а вызов стоит двести-триста долларов, не считая врачебных услуг!

– Ну, так позвольте, пожалуйста, мне вас снять на фото, на память о хороших людях в Сингапуре! А то в первые дни меня сильно испугали сингапурской мафией.

Я сделал десяток кадров с разных ракурсов и, естественно, попросил у него визитку, чтобы «на втором круге», в следующем заходе в прекрасный Сингапур (старик поднял реноме своего города выше всех рекламных проспектов!) через три месяца я бы смог вручить ему мои снимки.

Он достал красивое портмоне и вручил мне свою визитку. Я взглянул на неё, чтобы уточнить номер его телефона, ибо на визитке значилось их аж пять.

То, что я прочёл на визитке привело меня в изумление: хозяин визитки, сидевший на скамье напротив меня был ни много ни мало – генеральный директор международного концерна Азия-Европа по логистике (транспортировке) углеводородов (нефти и сжиженного газа) танкерами десятка компаний…

– Вот те на! Дак вы, оказывается, – ВИП персона, а я вас, как мальчишку, спровоцировал покорять стометровки! – попытался я шуткой сгладить свой грех. – А сколько же вам лет, простите случайного прохожего за нескромное любопытство?

– Месяц назад мне исполнилось восемьдесят. Но я не пью спиртного уже пять лет, не курю столько же лет и занимаюсь спортом стариков: яхта и теннис! – отвечал он улыбаясь.

Я окинул его фигуру уже другими глазами. Он был сухощав, но не худ. Лицо без глубоких морщин, но с «сеточкой» у глаз. А самое главное, у него был МОЛОДОЙ и звонкий голос, без старческой хрипотцы. По телефону я бы ни за что не дал ему его возраст – 80 лет! И ещё у мистера Муна (так значилось его имя на визитке) были очень ясные и лучистые глаза.

Мы вернулись, я проводил его до лужайки, где находился его офис и где произошла наша встреча, тепло попрощались, похлопав друг друга по спине и договорились здесь же встретиться через три месяца, когда я вновь буду следовать из Японии в Индию. Я должен буду ему позвонить по телефону заранее, ибо его день расписан по минутам!

Я отправился на завод Капплер и выполнил поручение стармеха так, что меня, бездыханного, вместе с новым мотором и пятью бутылками советской «Столичной» водки (презентом) капитан китобазы доставил на борт моего судна на личной, купленной в Сингапуре дизельной «Волге» русского розлива… (Они, экипаж китобазы, уже закупили к тому времени в Сингапуре аж 20 наших «Волг», которые стоили там – копейки, как неустойчивые к тропикам)…

Прошло три месяца. И, как предусмотрено было нашей ротацией – сэйл инстракшн, рейсовым заданием – мы ошвартовались у гостеприимного причала Пассир-паджан, в желанном Сингапуре.

Я взял отпечатки снимков, картину маслом – вид зимнего Владивостока, подарок мне самобытной приморской художницы Тамары Алёшиной-Мисюк, и позвонил на Клиффорд-пирсе из автомата (там их целая шеренга и слышится речь на всех языках мира!) мистеру Муну. Мне ответил певучий, как детский, девичий голосок по-английски, но с сильным акцентом:

– Пригласить мистера Муна к телефону нет возможности…

– Но он не в отъезде? И, если я сейчас подъеду к офису, я смогу увидеть мистера Муна? Я в Сингапуре транзитом.

– Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос… – прошелестело в трубке.

«Бюрократы чёртовы», – подумал я и отправился на автобусе в офис мистера Муна.

Когда я на входе объяснил суровому секьюрити, к кому я иду и показал ему в доказательство визитку мистера Муна, тот посмотрел на меня с изумлением. Но пропустил и объяснил, как найти офис, на каком этаже.

Молоденькая секретарь детского возраста и вида, на мой вопрос, могу ли я видеть мистера Муна, приложила платочек к глазам и шёпотом произнесла:

– Нашего дорогого мистера Муна мы похоронили месяц назад. Сердце…

…Тишина…

Мне стало не по себе… Мне показалось, что в самой малой степени, но и я повинен в его смерти…

– Он был очень достойным человеком, я – свидетель, – сказал я девушке и попросил: «Я вёз ему подарок из России… Повесьте, пожалуйста, эту картину в его кабинете, он нас увидит… сверху…»