Виктория Чуйкова - ДеЖане – во власти темного. Шестая книга серии «ВеЛюр»

– Елена! Поезжайте домой. – тихий, гипнотизирующий голос, прохлада рук, и как фоном, жужжание вентилятора. – Готовьтесь. Завтра у вас будет другой руководитель, все наладится. Вы защититесь, станете отличным специалистом. Голова у вас светлая. Прощайте, Елена!

– Прощайте! – Сказала она ему, светясь и улыбаясь, словно услышала самую добрую весть, вышла из кабинета, сразу поехала домой, все в том же непонятном состоянии. Зашла в квартиру, не запирая дверей, прошла в свою комнату, села у окна. Руку, которую он держал, подняла к лицу, прикрыв глаза, вдыхала его запах. Жужжание вентилятора осталось далеко, домашняя тишина выводила из собственного гипноза. Полученная его голосом эйфория уходила и его слова, произнесенные с такой нежностью и заботой, начали доносить смысл:

– Завтра…. будет…. другой…. руководитель….. Завтра – другой! Другой…. Другой!

Она встрепенулась, замотала головой, будто ее кто-то видел, и произнесла сиплым голосом:

– Ну, нет! Иного мне не надо! – Безжалостно вырвала листок, из дипломного проекта, написала, большими, дрожащими буквами на весь лист: «Я люблю только тебя!» Заботливо сложила пополам, разгладив все уголки, положила в тетрадь, закрыла и оставила ее на столе.

Пошла на кухню, достала из аптечки снотворное отца, высыпала, не считая, в горсть и проглотила, не осознавая вкуса. Легла на пол, прямо в кухне, сложив руки на груди, так и уснула.

Прошел год. Научившись адекватно оценивать происходящее, Елена выписалась из больницы. Истощенная, с темными кругами под глазами, безжизненными волосами, завязанными в хвост, она бесцельно шла по городу, смотря на серый, пыльный асфальт у самых носков туфель.

– Лена? Ленка! Привет! – услышала она, еще больше ссутулилась и повернулась.

– Привет! – ответила просто из вежливости, смотря отрешенными глазами и никого не узнавая.

– Ленка! Ну, ты даешь! Это же я, Анька! Где ты так резко пропала? Я столько раз приезжала, но родители, ничего не объясняли, сказали, что уехала.

– Да! Я уезжала! – Ее руки тряслись, губы дрожали, левый глаз нервно дергался.

– Значит, у тебя получилось?! Ты сбежала с ним? – Анька, будто не замечая резких перемен подруги, жалкого вида и нервозного поведения, всплеснула руками и захихикала.

– С кем? – лоб Елены сморщился.

– Как с кем?! С Даниилом Евгеньевичем! Он же исчез вместе с тобой. Нам сказали, что уехал за границу, в какой-то крутой вуз преподавать.

– Уехал? За границу? – вопросительно повторила Елена и побледнела. – Значит, ничего не знает!

– А что, что он не знает? – пытливо спросила бывшая подруга, взяв ее за локти.

– Прости, я очень тороплюсь! Как-нибудь, увидимся! – побежала, все быстрее и быстрее.

Женщина стояла у окна и не понимала, почему эти воспоминания пронеслись у нее в голове, с такой ясностью, будто это было вчера:

– Столько лет прошло с того дня…. Какая глупость. – совсем тихо говорила она сама себе, качая головой. – А ведь сегодня первое мая! – вспомнила, потерла виски. – Буд-то в другой жизни… – И развернулась к дочери: – А не пойти ли нам с тобой, погулять? Как в мою молодость – в парк! Мороженое съедим, или чисбургер, покормим уток.

– Отстой! Ма! – дочь уставилась на нее, не меняя позы. – Ты хочешь, чтобы я тебя выгуливала? – Елена не нашлась, что сказать на очередную грубость, просто стояла, широко открыв глаза, и сдерживала слезы, внезапно накатившейся обиды. Дочь продолжала: – Заведи собаку, выпиши отца. Я сегодня иду в клуб, на всю ночь! Ты что, забыла? Ну, что смотришь? Это не фонтан, гулять с предками. Позови, в конце – концов, подругу.

– У меня нет подруг. – Опустила глаза, отмолчалась, не упрекнула.

– Так заведи хоть их! Или любовника. Я бы на твоем месте так и сделала. Предка все равно нет месяцами.

– Маргарита! Как ты разговариваешь с матерью?

– Прости! Я думала, мы подруги… – НЕ извинилась, не поняла и даже не заметила настроение матери.

– Не хочешь…. Ну и ладно! Пойду заводить! – Женщина вышла и закрыла за собой дверь.

– Обиделась?! – крикнула вдогонку дочь.

– Нет! Просто сделала выводы!

Людей было не так и много, все больше семейные пары, молодежь группировалась, насмехалась над стариками и прикалывалась над одинокими девушками, пробегавшими мимо. Было как-то неуютно среди чужого времени. Постаралась найти безлюдную аллейку и побрела, поглядывая на молодую изумрудную листву, сквозь которую пробивалось солнце и, не шутя, слепило глаза.