Юрий Токарь - Воля Божья?

Над толстыми стопками жизни тетрадей,

Никак не рифмуется слово «беда»

С улыбками детскими, лучшей наградой.

Место в школе нашлось быстро. Правда, в другом конце города, на жилмассиве «Западный», куда, однако, ходил трамвай, останавливающийся неподалеку от жилища Андрея. В школе как раз ушла в декрет

учительница математики. Договорились с директором встретиться утром следующего дня и Супрунов положил трубку подумав: «везет мне на декретчиц. Ну почему в последнее время попадаю на временную работу именно на место ушедших в декретный отпуск?»

Опять захотелось кофе. Привык к нему Игорь, а приучила к ароматному напитку как раз Екатерина Евгеньевна, мама Малкова, много лет назад рассказавшая о разновидностях и способах приготовления бодрящего напитка.

Сварив себе до необычности крепкий кофе, любил же именно такой, учитель опять включил телевизор. Там снова репортажи о раненых и убитых с обеих сторон противостояния чередовались с призывами руководства Министерства внутренних дел к протестующим прекратить стрелять по Беркутовцам боевыми патронами. Почти год назад Супрунову случайно в руки попала книга Николая Старикова, названия которой он уже и не помнил. Одна из ее глав называлась: " Роль снайперов в истории» и в ней приводились исторические примеры, географически охватывавшие различные регионы планеты от Латинской Америки до Российской империи, использования действий скрытых стрелков для разжигания ненависти толпы, готовой потом смести все на своем пути.

«Неужели все это повторяется и в Киеве? Невероятно!», – подумал Игорь, вслушиваясь в сирены «скорых», увозивших раненых с Майдана, врывающиеся в комнату из телевизионных динамиков. Смотреть репортажи далее учитель смысла не видел, понимая, что Майдан, а точнее его организаторы, решали вопрос власти, вслепую используя человеческую наивность и надежду на лучшую жизнь. По крайней мере все происходящее в Киеве учитель представлял себе именно так.

Вечером, когда со своих работ вернулись и Екатерина Евгеньевна, и Андрей, и жена его Ирина все собрались за одним столом на вечернее чаепитие.

– Игорь, идем чай пить! – позвала Екатерина Евгеньевна Супрунова, – ты включал сегодня телевизор? А то на работе что-то говорили о беспорядках в Киеве, но я ничего не поняла. Там, по-моему, все время беспорядки.

– Включал, – вздохнув ответил Игорь и рассказал о стрельбе на Майдане.

Мама Андрея, он сам и Ирина слушали внимателно. Все они днем телевизор не смотрели, знимались же работой. Рассказчика никто не перебивал, а когда он закончил, несколько мгновений все молчали. Потом Екатерина Евгеньевна первой нарушила тишинуп:

– И что теперь?

Вопрос повис в воздухе. Никто не знал, что теперь. Однако Игорь, имевший время основательно подумать в течение дня над столичными событиями, не громко произнес роковое слово:

– Война.

– Война? – по-детски удивленно переспросила Ира. Она, несмотря на свои сорок девять лет и напоминала чем-то девочку. Даже не худощавостью своей и манерой одеваться в полуспортивном, по-молодежному стиле, а скорее наивной, может, до некоторой степени, наигранно-наивной непосредственностью.

– Наверное Игорь прав, – медленно проговорила мама Андрея.

Позже все вместе посмотрели «Новости». Стало ясно, что в стране воцарилось безвластие. Где находится Президент Янукович для украинцев оставалось тайной как и то, кто успел или успеет встать ближе всех к штурвалу государства и куда этот штурвал может повернуться в ближайшее время. Надвигалось нечто гнетущее. Удивительным образом Супрунов предвидел грядущую гражданскую войну, замешанную на политических выгодах Запада и Востока, олигархических бизнес-интересах и авантюризме отдельных личностей, на которых всегда была щедра история человечества.

Утром 20 февраля, в старом, дребезжащем и угрожающе стучащем на поворотах вагоне трамвая номер 5 Супрунов доехал до конечной остановки, на жилой массив «Западный», самый рабочий район Днепропетровска. Чудом передвигающийся трамвай, казалось выехал прямо из детства Игоря и проскочив мимоходом через тридцать с лишком лет 20 февраля 2014 года довез таки Супрунова к месту назначения.

На «Западном» «хрущевки» перемежались с бедными, частными домиками и все эти жилища почти вплотную прижимались к металлургическому заводу с одной стороны, а с другой к лакокрасочному. Эти крупные предприятия давали раньше работу людям. Касательно последнего стоит отметить, что при Союзе он являлся процветающим заводом по производству лакокрасочных изделий, да и потом, уже в независимой (можно ли ни от кого не зависить?) Украине несколько лет успешно работал. Но время шло. Хозяин, сумевший стать владельцем предприятия в сумбурно-приватизационный период, умер. Началась дележка завода, в результате которой процветание на производстве закончилось. По «Западному» ходили слухи, что кто-то из родственников бывшего владельца проигрался в казино и его вынудили часть завода отдать за долги, но толком мало кто знал правда это или нет.