Ольга Онищенко - Свекровь

Тихонько приоткрыв дверь, Рина Саввична зашла в квартиру. Услышала из дальней комнаты попискивания внучка, и, снимая по дороге с себя мутоновую шубку, тихонько вошла в комнату. Она чуть не потеряла дар речи от увиденного. На подоконнике, у открытого настежь окна, лежал на подстеленной тоненькой пеленке голенький месячный Севка, периодически потряхивая уже синими ножками и ручками от холода и тихо попискивал. Морозный воздух гулял по комнате. По спине Рины то ли от холода, то ли от ужаса поползли мурашки. Рядом с окном, в накинутом пальто и в шапке, стояла сваха.

– Ччччто здесь происходит, Майя Михална? – тихо зашипела Рина, боясь спугнуть малыша.

Сваха резко повернулась, на лице отразился испуг. Но она быстро взяла себя в руки и железным голосом также прошипела в ответ:

– А собственно, что вас не устраивает? Я закаляю ребенка. Чтобы он был здоровым.

– Где Алька?

– Не знаю, попросила посидеть с ее сыном, а сама куда-то испарилась. Порядочная жена и мать сидит дома. И не подкидывает своих детей никому.

Рина кинулась к внуку, зацепив по пути одеялко из кроватки. Схватив его на руки, и, хлопнув окном, начала кутать мальчика, растирать ему ручки и ножки. На полу валялась сетка с подарками, из нее выпало мороженое, и потекла белая лужица прямо на коврик.

– Нагуляла ребенка, обманула моего сына, повесила нам его на шею. Сама живет припеваючи, а мы должны растить этого выродка? – верещала сваха, топая ногами.

– Ну и дура ты, Майка! Ты что???!!! Решила избавиться от мальца и покончить со своими проблемами? Как рука у тебя только поднялась!!

– Твоя Алька украла у меня сына!

– Дура ты, они любят друг друга!!!! Ноги моей не будет больше в этом доме! Ни моей, ни Алькиной!

– Плакать не буду! Катись вместе с ней и выродком своим!!!!!

Рина устроила Альке жуткий скандал, за то, что бросила сына неизвестно на кого. Майя Михална не отставала от Рины, не уставая упрекать Альку в легкомысленности. Ссора перешла на Альку и Виталия. Они поругались, потом помирились, и, собрав вещи, ушли жить к Рине в съемную комнату.

Майя Михална очень переживала и страдала, что так по глупости лишилась единственного сына. Промучившись несколько дней, взяла листок бумаги, ручку с красным стержнем, села за стол, немного задумалась и начала писать:

«Аля! Я знаю, что одной, без отца, без его отчества, трудно вырастить сына. И мы с мужем тебе поможем во всем, примем тебя и твоего мальчика. Будем помогать тебе во всем. Прошу тебя лишь об одном! Признайся, что Сева не сын Виталия. Будь честной! Мы тебя не бросим, поможем и деньгами и в воспитании. Только признайся, и все будет хорошо! Возвращайтесь домой, мы вас не обидим!»

Запечатала в конверт, и отправила письмо по почте.

Когда Алька прочитала письмо, сначала побелела, потом бросила его на пол и начала топтать, топтать, топтать! Рина подскочила к ней и, забрав письмо, прочитала, помотала головой, аккуратно сложила его и засунула в документы.

– Когда Севка вырастет, я ему обязательно покажу это письмо.

Поля сидела на диване у Ирки уже минут пятнадцать, и пыталась поведать подруге о своей беде.

– Представляешь? Нет, так обидно. Что я хуже других? Если уже и папа стал об этом говорить… Мне бы только доказать им, что я не хуже, не хуже. Может и лучше.…Да мне все равно, пусть думают, что хотят…

Поля замолчала, задумалась. Ирка крутилась у зеркала, потом залезла в шкаф, долго рылась там, и опять кинулась к зеркалу. Подруга была в трусах и лифчике, на голове бигуди, у зеркала она внимательно рассматривала свое лицо, медленно провела пальцем по носу, затем губы надула, улыбнулась, и медленно как будто растерла помаду. Посмотрела опять в зеркало как-бы издалека, задумчиво спросила Полю:

– И чего думаешь делать?

Поля очнулась

– Не знаю. Что тут сделаешь. Насильно мил не будешь, не заставишь никого со мной встречаться.

Помолчала, попробовала выдавить слезы, хотя бы Ирка, что ли пожалела. Но та уже рылась в шкафу, нервно выкидывая на пол свои наряды.

– А ты куда собираешься?

– Да с родителями едем в гости, там такой экземпляр будет… Голову сносит, вот хочу, может, закадрить.

– У тебя ж есть Андрей…

– Ой, ну есть и что, на одного больше ведь всегда лучше, чем на одного меньше. Или вообще никого, – сказав последние слова, вдруг замолчала. Она поняла, что ляпнула лишнего. Ей подруга только жаловалась, что у нее вообще никого нет. А она так неосмотрительно начала хвастать.